Снобизм — утеха людей, которые потерпели поражение. И если вернуться от века Тацита к современности, это верно показал в «городских» повестях Юрий Трифонов…
…Как узнал я, уже работая над этой статьей, ряд «респектабельных» семейств взволнован сейчас потрясающей новостью: под городом Горьким в одной из церквей сохранились древние — XVI век! — иконы, и сторож, вечно пьяный, разрешает войти ночью тем, кто найдет ключ к его душе… Конечно, ни один из солидных иконоискателей не пойдет в осеннюю ненастную ночь объясняться со сторожем, а потом в пустой и темной церкви что-то нашаривать и совать под пальто. И тут появится Сашка по кличке Псих, нервное дитя века, играющий в юродивого бандит; он не побоится и поедет, и найдет ключ к душе, и выломает, и унесет, а потом тоже ночью поднимется бесшумно в лифте и быстро позвонит, и в ту минуту, когда в тишине и уюте уже уснувшей квартиры перед восхищенными очами хозяина он из-под полы вытащит это, — мир «Гамлета с гитарой», «позднего Ходасевича и раннего Бурлюка», возвышенных речений о «любви к старине» соединится с его, Сашкиным, окаянным миром, пахнущим водочным перегаром и тюремной парашей.
И в отвратительной наготе выступит то, что внешне облагорожено «интерьером духовности».
P. S. Очерк этот был написан и опубликован в «Литературной газете» несколько лет назад; с тех пор еще более возросло мое уважение к людям искренне верующим, для которых икона — символ жизни человеческого духа и чувственный образ «высшего мира», и равно углубилось неприятие тех, кто видит в ней форму капиталовложения или дань моде…
Но мода на то и мода, чтобы меняться, — эта живописная и суетная особа не любит оставаться долго в одном наряде. Сегодня она увлечена золотом — не метафорическим, а совершенно подлинным.
Может быть, потому, что цены на золото умножились во всем мире, мода с ее острой восприимчивостью к экономической конъюнктуре перестроилась, отозвалась. Особенно коснулось это, конечно, женщин — серьги, цепочки, кулоны, колье демонстрируются порой с откровенной гордостью обитательниц островов Океании.
И мой вопрос в доме товарища давних лет: «Что же дороже — золото или храм, освящающий золото?» — показался бы сегодня романтически-наивным. А, собственно говоря, при чем тут храм? — возразили бы мне. То золото, которое сегодня любят, не имеет уже к храму ни малейшего отношения. Место бога занял, увы, ювелир. Непреложная и жестокая логика «большой моды» постепенно оторвала фетиш от возвышающего обмана, возвратила ему откровенную, истинную суть.
Это — чисто экономический аспект явления, социально же нравственный состоит в том, что шутовской вызов действительности вышел из моды: жизнь стала серьезнее и строже.
И сегодня, бывая у моего школьного товарища, я даже с некоторой растроганностью вхожу в увешанный иконами коридор. В этом логика и иллюзия жизни: старая, позавчерашняя мода кажется безобидной, даже уютной; мы склонны забывать — из нее вышло то, что ранит сердце сейчас.
Да, да, невинной и уютной… Если, конечно, забыть о тускло поблескивающем ноже в руке похитителя в тот далекий летний день в крохотном зале Андроникова монастыря, где я наблюдал эксперимент, похожий на съемку кинодетектива.
Игры на дорогах, или Сентиментальное путешествие в современном дилижансе
Сентиментальные путешествия, которые были некогда весьма популярны и как форма неторопливо-чувствительного общения с миром, и как печально-иронический жанр литературного повествования, постепенно вышли из моды с появлением железных дорог и пароходов. Это огорчало не только консервативно настроенных литераторов, но даже и Г.-Х. Андерсена, который, как известно, относился к чудесам науки и техники по-детски восторженно и пылко; он иногда пересаживался из поезда, восхищавшего его тем, что летит на «крыльях пара», в старый добрый дилижанс, чтобы опять увидеть мир в замедленном ритме — очарованно и сентиментально.
Сегодняшний аналог дилижанса — трамвай. И за это я лично трамваи люблю; в них — нечто устойчиво-старомодное, уцелевшее чудом в вихре новшеств и перемен, и если хотите что-то уютное, особенно в тихие послеобеденные или поздние вечерние часы, когда город отдыхает или отходит ко сну. Но чтобы получить удовольствие от поездки в дилижансе, нужно, помимо затишья, все более редкостного в жизни сегодняшнего города, и особое состояние души, чем-то напоминающее, возможно, состояние душ старых добрых «сентиментальных путешественников», — нужно не торопиться и с обостренно любовным интересом созерцать жизнь.