— Что?! — встрепенулся Жан.— Где еще больно?
— Нога. Вот тут, внизу.
— Голеностоп?! — наклонился он.
— Похоже, да.
— Держись за меня, отстегну твою доску. Крепче держись, а то опять шлепнешься. Черт! Моя вина. Надо было на фуникулере спускаться. Видел ведь, что устала уже,— ругал он себя, возясь с ее креплениями.
— Да нет, сама напросилась,— морщилась Аня.— Не переживай. Пройдет.
— Пройдет, конечно! Думаю, связки потянула. Летела-то стремно.
— Спасибо, тренер, что не бросаете в трудную минуту,— криво улыбнулась она.
— Не прикалывайся,— придерживая Аню за талию, Жан встревожено смотрел на нее.— Попробуй теперь ступить на больную ногу. Только не сильно.
Морщась, она проковыляла несколько шагов.
— Идти могу, но немного больно.
— Может, к врачу съездим?
— Да какой там врач?! Ерунда! Пошли лучше еще глинтвейна выпьем. Само пройдет.
Они сели за стойку расположенного неподалеку от нижней станции бара и продолжили приятное общение. Настроение росло, но боль не проходила, и, неосторожно шевельнув ногой, Аня вновь поморщилась.
— Надо бы быстрее приложить лед, — забеспокоился Жан. — Похоже, все не так легко.
— Ну да, неприятные ощущения, — скривилась Аня. — Поеду в гостиницу. Проводишь?
— Само собой! И ногу твою посмотрю. Я человек бывалый.
И, сев в автобус, они поехали в ее отель, это было близко.
В номере Жан аккуратно снял с нее ботинки. Притащив с балкона снег и сосульки, он сделал ей что-то вроде ледяного компресса вокруг поврежденной голени. Он так старательно этим занимался, что Ане даже стала нравиться ее травма.
— Не очень холодно? Не стынет нога? — стоя на коленях, Жан заботливо смотрел на нее снизу. У Ани аж потеплело в груди от умиления, настолько это внимание было трогательным.
— Терпимо… Сам же сказал, что нужен холод. Если бы знала, что будешь за мной так ухаживать, шлепалась бы на каждой тренировке,— кокетливо улыбнулась она.
— Это — лишнее, приезжай еще, буду и так ухаживать. Без всяких травм,— рассмеялся он, и Аня почувствовала, как ей приятны такие слова. — Пару часиков подержи так ногу в холоде. Никуда не ходи. Вечером привезу специальную мазь. Посмотрю еще раз голень и помажу. Думаю, все будет ништяк.
Жан уехал, а травмированная Аня осталась переживать случившееся.
«Хорошо еще, что в последний день навернулась! Предлагал ведь Жан на фуникулере спуститься. Не послушалась, а ноги-то реально забились, вот и шлепнулась… А с другой стороны... Такой парень за мной теперь ухаживает!» — с этими мыслями она незаметно уснула. Сказались усталость и пережитые эмоции. Так часа два она и продремала в кресле, не заметив, как пролетело время. Снег растаял, и на полу под ногой образовалась небольшая лужица.
«Посмотрим, что там у нас с бедной ножкой, — проснувшись, сняла она повязку. Голеностоп опух, но не сильно. Аня подвигала ступней, ощущения были терпимыми.— И всего-то проблем, но как было трогательно! А сейчас он еще и мазать меня приедет, — она взглянула на часы.— Оп-па! Надо успеть принять душ и переодеться к приезду доктора», — и она пошла в ванную, подтрунивая над собой. Настроение у нее было прекрасное.
Когда приехал Жан, она сидела в халате напротив открытой балконной двери, попивая глинтвейн, принесенный официантом. В гостиничном баре его варили вполне неплохо, ей даже в голову немного ударило. Было тепло, и косое вечернее солнышко заглядывало к ней в номер, ласково отогревая от холода заснеженных гор.
— Кто нарушает постельный режим?! Почему не в компрессе? Это как называется, девушка?! — шутливо возмущаясь, стал отчитывать ее Жан.
— Не гневайтесь, доктор! Компресс растаял. Жду вашу изумительную мазь,— радостно подыграла она в ответ.
— Ну ладно, давай посмотрим, что там у тебя. Сильная опухоль? Ступать не больно? — улыбнулся Жан.
— Да, по-моему, ерунда. Легко отделалась, — Аня села в кресло и вытянула ногу. Он присел на корточки рядом.
— Немного опухла! Надо тщательно втереть мазь, причем несколько раз, — взяв мазь, Жан начал наносить ее на голеностопный сустав. Ему было не совсем удобно делать это в таком положении.