Очень важным элементом поклонения этому существу является процесс поедания его мяса. Поедание сопровождается пением и некоторыми ритуальными телодвижениями.
Догматически поедаемое мясо бога является неким сверхъестественным продуктом, независимым от законов физики и химии. Оно обладает определенными волшебными, магическими свойствами – какими, не уточняется, – и видеть в этом какую-то аллегорию или символ, согласно христианской догматике, совершенно недопустимо. Это грех неверия или более того – ересь в чистом виде.
Вообще, аллегорически или символически воспринимают причастие только протестанты, но в этом ничего странного нет. Примеров ритуального каннибализма в истории религий очень много. Практически невозможно найти какую-нибудь древнюю религию, где верующие не поедали бы тело своего бога и через это не приобретали бы какие-то собственные сверхъестественные возможности и способности. Аналогичные моменты мы можем наблюдать в различных ритуалах у племен нило-сахарской группы, у полинезийцев, у зулусов. Так что никакой особой новации здесь нет. Но речь не об этом.
Вернемся к трагедии гражданина Дураева. Дальнейшая судьба проглоченного мяса бога, попавшего в желудочно-кишечный тракт человека, всегда очень волновала именно христиан и всегда вызывала чрезвычайно жаркие споры. Предмет спора заключался в том, сохраняет ли сверхъестественная субстанция свои волшебные качества в любой ситуации или же она подчиняется банальным законам пищеварения и превращается в часть фекальной массы, соответственно, экскрецируясь обычным порядком. Вопрос настолько волновал христиан, что где-то в X веке возникла так называемая секта стеркоранистов. О стеркоранистах достаточно уважительно и здраво – хоть, к сожалению, и кратко – пишет Поль Анри Гольбах в своем замечательном труде «Карманное богословие». Их интерес был настолько жгучим, что стеркоранисты похищали тела казненных преступников, которые незадолго до казни получали причастие, и вскрывали эти тела, с тем чтобы проследить судьбу мяса бога, попавшего в желудочно-кишечный тракт.
Я хочу обратить ваше внимание на то, что спрашивать у атеистов, на какой день можно идти в туалет, все-таки не стоит. Думаю, что случай господина Дураева был единичным. На самом деле об этом необходимо спрашивать служителей культа. Они, вероятно, знают ответ, они любят поговорить на эту тему и рады будут случаю продемонстрировать свою эрудицию и богословскую подкованность. И человека, который обратится к ним с этим вопросом, они, вероятно, еще и будут всячески хвалить за проявленное благочестивое любопытство. То есть когда именно нужно есть тело бога и что происходит со съеденным богом в кишечнике – это вопросы все-таки непосредственно к церковникам.
Перейдем ко второму пункту нашего урока. Мы много слышим о какой-то необычайной роли верующих и церкви в Великой Отечественной войне, причем легендистика и мифотворчество вокруг этого утверждения уже зашкаливают. Мы видим, что вопрос о том, насколько в реальности были религиозны советские солдаты, обляпан большим количеством масштабных киномифов. Понятно, что эмоции со всех сторон мешают разглядеть некую объективную картину. Тем не менее эта объективная картина существует, и я хочу вместе с вами обратиться к цифрам – простым цифрам, которые не так уж трудно раздобыть.
Я запросил поисковиков – тех самых людей, которые находят, выкапывают, перезахоранивают и отдают воинские почести останкам неизвестных солдат Великой Отечественной войны. Как вы знаете, таких еще очень много. По моей просьбе мне прислали абсолютно объективную опись предметов, обнаруженных вместе с телами этих солдат. Поисковики обследовали две тысячи шестьсот бойцов и командиров Красной Армии из числа погибших на территории нынешних Калужской и Смоленской областей. Среди личных вещей этих двух с половиной тысяч людей обнаружено нательных крестиков – три штуки, одна нательная овальная иконка размером чуть меньше монеты и еще один предмет, который с некоторой натяжкой, но все же можно счесть за ладанку.
Итак, три креста и две иконки. А ведь количество предметов, которые находятся вместе с телами павших, огромно: там и обручальные кольца, и предметы личной гигиены, и смертные медальоны, и монеты, советские и не только, и портсигары. Очень много всего. То есть получается, что мы имеем примерно один крестик на пятьсот человек – иными словами, один крестик на батальон. Причем это ведь раскопки примерно 1941–1943 годов, когда ни повальных, ни каких-либо вообще запретов на ношение мелкой личной религиозной символики, как вы знаете, в Советском Союзе уже не было. Вместе с тем мы можем сделать любопытное сопоставление: среди останков немецких солдат нательные распятия встречаются значительно чаще – примерно один крестик или одна нательная иконка на пять человек. Эти простые археологические данные позволяют нам легко сориентироваться в том, насколько религиозны или нерелигиозны были победители в Великой Отечественной войне.