— Могло быть и хуже, — обнадёжила меня мама, и я, вздохнув для храбрости, отправилась на кухню.
Пахло там… как сказали бы Фред с Джорджем — зашибенно. Аромат чего-то палёного, похожего на молоко, действительно сшибал с ног.
Но я устояла. Мы ещё и не то нюхали… Помню, сосед Вася с первого этажа отчищал от краски штаны во дворе — бензином отчищал. И мои охламоны, услышав рассказ весёлого маляра про то, что «бензин всё отчищает», решили попробовать и узнать, всё или не всё. Позаимствовали у соседа бутыль с бензином — и он, сволочь, дал! — и попробовали. Закинули в барабан стиральной машины постельное бельё и врубили стирку.
Бельё я потом выбросила, стиральную машину отмыла, но бензином из неё попахивало ещё долго. А соседу Васе сказала, что рекламщик из него точно не получится.
В общем, горелое молоко — это фигня. Дымок, исходящий сейчас из открытой духовки, беспокоил меня гораздо больше.
— Что спалили-то, мам?
— Сгущёнку. Они же любят варёную, ты знаешь. Засунули так, без водяной бани.
— А-а-а. Лишняя деталь типа.
— Вот-вот. А я даже не знала, что они духовку включили… Точнее, не слышала. Я гостиную к твоему приходу пылесосила. Хоть там у нас чисто…
— Ничего, — я махнула рукой, направляясь к выходу из кухни, — это ненадолго, ты же знаешь.
Мама промолчала.
Фима — слава богу, непокрашенный, и даже не побритый, — сидел в коридоре и важно махал рыжим хвостом. Я потрепала его по лобастой голове и пошла в комнату близнецов.
Меня встретили широкими улыбками и совершенно святыми лицами. Вот посмотришь на таких и подумаешь — не детки, ангелы…
Черти. Рыжие черти. Всё жду, когда у них рога, копыта и хвосты начнут расти. Наверное, вместе с половым созреванием появятся.
— Мамочка!
— Мама!
Я не удержалась, обняла. Хотя не менее сильно, чем обнять, мне хотелось их придушить.
— Ну и что вы можете сказать в своё оправдание? — грозно вопросила я, сводя брови.
Фред и Джордж шмыгнули носами и синхронно виновато повесили головы.
— Мы для тебя сгущёнку варили, мам…
— Ага. Ты же любишь…
— Отмывать я её не люблю.
— Мы отмоем! Честно-честно, мам!
— Да!
Головы обрадованно поднялись, глазки радостно захлопали. Черти.
— Нет, ребятки. Мыть буду я, иначе от нашей духовки останутся рожки да ножки. А вы… н-да. Вещи свои вы тоже для меня разбрасывали?
— Не-е-е! — синхронно помотали головами. Фред с Джорджем часто что-то делают синхронно. В основном они, конечно, синхронно пакостят. — Мы играли в Рим!
— Во что?!
— В Рим!
О боже.
— И как вы в него играли?
— Тоги делали.
Вновь взгляды в пол.
— Тоги… Угу. Из чего?
Ответ мне был не нужен — я уже заметила, что на окнах не хватает и тюля, и занавесок.
Римляне, блин!
— Та-а-ак. Всё повесить обратно, книги убрать в шкаф, вещи на свои места. Даю вам час! А я пока пойду на кухню. Сегодня вы без сладкого!
Это была моя стратегическая ошибка. Самое страшное наказание нужно было приберечь на потом, а я… сглупила.
За что и поплатилась.
Средств для отмывания всего подряд у меня дома — целая батарея. Стратегические запасы на любой случай жизни. И как хорошо, что близнецы покинули тот возраст, когда эти самые запасы пьются вместо лимонада…
Это был мой старый страх — я дико боялась, что однажды им в голову придёт выпить уксусную кислоту, бензин или растворитель. Я до сих пор этого боюсь, хотя теперь уже знаю — мои черти никогда не станут делать то, исход чего заранее известен. Выпить растворитель, специально что-то поджечь или устроить потоп — нет. Это скучно. Фред и Джордж были экспериментаторами.
Но, честно говоря, утешало это мало.
— Что ещё они творили, пока меня не было? — поинтересовалась я у мамы, доставая из-под раковины разнообразные пузырьки и бутылки.
— Ничего особенного, — родительница махнула рукой. — В первый день мы ходили в парк аттракционов, а после в аквапарк, и так устали, что после ужина почти сразу уснули. Вчера устроили пикник и познакомились на прогулке с большой овчаркой по имени Кайзер.
— Без хозяина, что ли?
— Почему без хозяина? Нет, хозяин был, точнее, хозяйка, девчонка молодая. Разрешила Фреду и Джорджу играть со своей собакой. В итоге я так и не поняла, кто кого больше утомил. Носились они часа два как угорелые, ты бы видела…
— Представляю, — пробормотала я, оглядывая внутренности духовки. Там всё было так красиво — хоть картину пиши. Потёки пригоревшей варёной сгущёнки на стенках, лужица палёной сгущёнки на дне. Интересно, это вообще отмоется?