Это скорее походило на бойню или отстрел птиц, который английские джентльмены называют охотой. Но выглядело эффектно, очень эффектно.
— Во имя Аллаха, позволь нам забрать раненых.
— Во имя Него, я даю вам разрешение, — крикнул Йен.
Из-за поворота, испуганно озираясь и размахивая в воздухе пустыми руками, появился один, потом еще несколько человек, которые быстро подобрали тела и скрылись.
Йен пожалел бедных ублюдков. При их храбрости и умении сражаться дело застопорилось только из-за него. Тем не менее он не слышал, чтобы афганцы начали отступать.
Йен сел и принялся ждать следующей атаки.
Лора совсем растерялась. Накануне вечером у пат-хана еще хватило сил слезть с лошади, он даже съел ужин, но утром его начало лихорадить, потом Гулаб-Хан стал бредить и не мог сказать ей ничего путного. Дело кончилось тем, что они заблудились, и Лора решила выйти на козью тропу в надежде, что она приведет их к какому-нибудь жилью.
Внезапно из-за горы появились три патхана и наставили ружья прямо ей в сердце. Один что-то рявкнул на пушту.
— Кто-нибудь из вас говорит на урду или по-персидски? — спросила она.
Ответа не последовало. Когда мужчины подъехали ближе, Лора попробовала поговорить с ними на разных диалектах, но с тем же результатом. Из всего сказанного они узнали только слово «англези», и лица у них стали озадаченными, так как она совершенно не походила на англичанку. Повторяя слово «англези», Лора сняла тюрбан, отчего ее волосы рассыпались по плечам. Она не знала, как патханы относятся к англичанам, лишь надеялась, что они не осмелятся поднять руку на женщину. Указав на Гулаб-Хана, припавшего к лошадиной шее, она сказала:
— Африди.
Один из мужчин подошел к нему поближе, заглянул в лицо.
— Гулаб-Хан! — воскликнул он.
Все трое сразу опустили ружья и громко заговорили, а Лора благодарила Господа, что оказалась в той местности, где жил Гулаб-Хан и нашлись люди, которые его узнали.
Спустя час они подошли к дому, похожему на жилище Хабибура. Дружелюбные женщины начали суетиться вокруг Лоры, к сожалению, ни одна не говорила на урду, а Лора знала лишь несколько слов на пушту.
Гулаб-Хана тоже обласкали, а потом увели лечиться. Если это был не его дом, то наверняка дом его ближайших родственников, значит, о нем хорошо позаботятся.
Лора поела, отдохнула, но когда дала понять, что ей надо уходить, хозяйка замотала головой, а остальные начали повторять «Курам». Лора решила, что это, видимо, человек, говоривший на урду.
И оказалась права. Какая-то женщина закрыв лицо, жестом пригласила ее во двор.
— Курам, — сказала она, указывая на высокого молодого патхана с интеллигентным лицом.
— Вы говорите на урду? — спросила Лора.
— Может, вы предпочтете свой родной язык? — спросил он по-английски.
— Боже милостивый! Вы солдат британской армии?
— Служил по молодости. Потом я подружился с одним магараджей и вместе с ним поехал в Англию, где провел два года. — Курам указал ей на скамейку. — Расскажите мне, что здесь делает англичанка? Вы удивили всех моих родственников.
Надеясь, что молодой человек относится к англичанам с симпатией, Лора назвала себя и объяснила, что ей надо ехать через Пенджаб, чтобы отыскать британские войска.
— Вы поможете мне? — спросила она.
— Мои соплеменники будут недовольны тем, что через их земли пройдут британские войска, но еще меньше они хотят, чтобы афганцы использовали их территорию для вторжения в Индию. Я замолвлю словечко одному родственнику. Британцы — меньшее из зол, они все равно когда-нибудь уйдут с нашей земли.
Через полчаса они уже ехали по главной дороге, ведущей в Хайбер-Пасс. Теперь Лоре оставалось найти армию.
Последние часы Йен провел, читая индусскую молитву: «О Господи, избавь нас от яда кобры, от зубов тигра, от мести афганцев».
Ну почему эти бесстрашные идиоты не уйдут из ущелья? Более того, они по очереди выскакивали из-за поворота, быстро осматривали гору и спешили назад, стараясь не попасть под выстрел. Иногда им это удавалось, но чаще везло Йену. Один умник высунул палку с надетым тюрбаном, заставив противника израсходовать лишнюю пулю. Но только раз, потом Йен ждал, когда появится и туловище.
И все-таки сколько бы он ни берег патроны, их количество начало постепенно сокращаться. С наступлением темноты активность со стороны афганцев прекратилась, однако сдаваться они явно не собирались. Наверное, попробуют вскарабкаться на гору, найти убежище врага и прикончить его. К счастью, ночь была светлой, и Йен прекрасно видел дорогу. Но едва луна скрылась за тучами, он услышал шорох, потом различил неясную тень и выстрелил. Ущелье наполнилось отчаянным криком. Перезаряжая ружье, он стрелял снова и снова, хотя не был уверен, что попал в кого-нибудь. Афганцы покинули дорогу, кто-то обозвал его дьяволом.
На рассвете они возобновят свои попытки, а вот хватит ли у него боеприпасов и сил…
Йен поел лепешек с изюмом, ждал, прислушивался. Без сомнения, они что-то замышляют. Но что именно?