Иначе говоря, революционность перестроечных процессов состояла в отбрасывании чуждых социализму наслоений во имя упрочения социалистического характера общественных отношений. Речь шла не о разрушении общественных форм собственности на средства производства, а об их укреплении и более эффективном использовании местных органов власти и местной инициативы; не об отказе от основного принципа социализма «от каждого по способностям, каждому по труду», а о более последовательном применении его в интересах социальной справедливости; не о сломе социалистического государства, а о дальнейшем углублении социалистической демократии, социалистического народного самоуправления.
Такого рода представления о перестройке, основных направлениях практической деятельности, казалось мне, настолько естественны и так прочно гарантируют социалистический характер перестройки, что просто невозможно от них уклониться, тем более совершить поворот на сто восемьдесят градусов. И тем не менее...
Практическая постановка задач перестройки настоятельно требовала обновления теоретических представлений о развитии социализма: если верно, что с каждым эпохальным открытием материализм приобретает новые формы, то не менее правильно, что на каждом переломном этапе теория социализма не может не измениться существенным образом. Советское социалистическое общество — это быстро меняющееся, интенсивно развивающееся общество. На новом историческом витке социализм нуждается в обновленной системе теоретических взглядов, которая, базируясь на прочной основе марксизма-ленинизма, давала бы современное представление о направлениях, способах и формах его развития. Эта теоретическая система должна быть так же нова и изменчива, как и сама реальность, как наше сегодняшнее бытие. Она должна освещать завтрашний день и более отдаленное будущее.
Выступив с рядом статей о перестройке, я принялся за написание книги «Революционная суть перестройки», книгу я писал быстро и увлеченно, засиживаясь за письменным столом все свободное от работы время: начал в конце марта и в основном закончил в начале сентября. Надо иметь в виду, что книга явилась итогом многолетних критических размышлений и поисков. А с другой стороны, она отражала тогдашний уровень понимания ситуации, представляла лишь первые шаги на пути перестроечного мышления.
При рассмотрении различных аспектов перестройки вставал вопрос об экономической и политической активности масс, которая выступает непременным условием распознания назревших проблем и успешного их разрешения. Именно благодаря активности трудящихся удалось быстро поднять страну к высотам социально-экономического и научно-технического прогресса. Но активность масс не есть величина постоянная и при социализме. Она то поднимается, то снижается в зависимости от более или менее эффективного учета общих, групповых и личных интересов. Ленин строил управление молодой советской властью на учете энтузиазма масс. Но не кто иной, как Ленин, считал, что новое общество надо создавать не на энтузиазме непосредственно, а при помощи энтузиазма, на личном интересе, на личной заинтересованности (ПСС, т. 44, с. 151). Ленин в кратчайший исторический срок, после окончания гражданской войны смог, отказавшись от догм марксизма о прямом продуктообмене, повернуть страну к НЭПу. Учитывая вековой опыт Запада и России, он в качестве средств активизации экономики предложил использовать торговлю, деньги, банки, привлекая частный капитал, кооперацию при сохранении командного положения госсобственности.
Цитировали Ленина по этим вопросам довольно часто, однако практическое применение этой идеи мыслилось главным образом через заработную плату в государственных и кооперативных предприятиях.
К сожалению, на протяжении всей истории социалистического строительства государство само регулировало индивидуальную оплату труда работников посредством установления ставок заработной платы, норм выработки и тарифов. Отсюда — недостаточная зависимость оплаты труда работников от результатов хозяйственной деятельности предприятия, слабая заинтересованность в итогах их деятельности. Главная беда здесь состояла в том, что от решения назревших проблем хозяйственной жизни отстранялись сотни тысяч трудовых коллективов и миллионы работников. И другое: почему право распоряжения государственной собственностью могут осуществлять только центральные органы? Почему многие из этих прав не могут осуществлять сами предприятия? Ведь такой порядок намного ускорил бы и улучшил решение хозяйственных задач.