Тогда шли оживленные дискуссии о том, следует ли историкам вообще забираться в современность. Бросалось в глаза, что чем большие ученые приближаются к нашему времени, тем меньше объективного, беспристрастного изложения исторического материала. Но если не историки, так кто же будет писать о современности, и как без этих материалов обойдутся будущие авторы? Пока шли споры, зуд конъюнктуры в высших сферах побудил историков написать еще один том, посвященный уже перестройке. Все это вместе взятое требовало принятия решений.
К тому времени во главе Отдела истории КПСС Института был поставлен сравнительно молодой профессор Валерий Васильевич Журавлев. Я попросил его подготовить рецензии на оба тома. Привлекли к этой работе ученых и из других подразделений. Вчитался в материалы томов и я. В итоге внимательного прочтения, а также внутренних обсуждений стало вырисовываться мнение, что в таком виде эти тома не только выпускать нельзя, но и работать над ними дальше не имеет смысла.
В самом деле, общая тональность текста шестого тома была выдержана в духе документов того времени: одни победные реляции сменялись другими победными реляциями, в итоге постоянных успехов происходил непрерывный рост благосостояния народа, культуры, крепло единство общества. Сложные противоречивые явления и процессы представлялись как отдельные недостатки. Оценивая деятельность руководства партии, авторы пишут, что, вступая в 70 годы, партия (вся партия?) всесторонне проанализировала состояние народного хозяйства, раскрыла качественно новые моменты развития советского общества. Между тем январский пленум только что отметил неспособность тогдашнего руководства оценить опасность нарастания кризисных явлений.
Главным источником для написания подобных текстов служили доклады на съездах и пленумах ЦК партии, да и вся история выглядела как описание мероприятий такого рода. В этом и состояло одно из серьезных нарушений в историко-партийной науке принципа историзма. Ведь наука тем и отличается, что исследователи располагают значительно большими материалами, чем участники исторических событий. Давно известно, что о человеке, как и об обществе, нельзя судить только по тому, что они сами о себе говорят.
Перед руководством Института встала довольно сложная задача — разобраться во всех обстоятельствах и оценить их. Существовала Главная редакция многотомной истории, в которую входили академики П.Н.Федосеев, А.Г.Егоров, И.И.Минц, Б.Н.Пономарев, а кроме того, все принципиальные вопросы не могли регулироваться без ЦК КПСС. Пришлось советоваться с Отделом науки.
26 марта 87 года состоялось заседание Главной редакции, на котором я выступил с докладом. В докладе я привел многочисленные примеры, иллюстрирующие приведенные выше соображения. Общий вывод состоял в том, что содержащиеся в 6 и 7 томах изложение и обобщение событий 60— 70 годов в целом не соответствуют современным методологическим требованиям исторической науки и уровню знаний об этом периоде. Задачу осмысления этого периода истории партии и страны еще предстояло решить. Это не значило, конечно, что следует механически перенести в область конкретного анализа 60-х и 70-х годов оценки, прозвучавшие на XXVII съезде и январском Пленуме ЦК. То время и материалы о нем дают ученым достаточно сведений, чтобы все это продумать, оценить и соответствующим образом изложить. Главная редакция согласилась с выводами руководства Института марксизма-ленинизма о прекращении работы над этими двумя томами и о подготовке нового издания многотомной истории КПСС. ЦК принял предложение Главной редакции о прекращении работы над этими двумя томами.
Эти события произвели впечатление на коллектив Института. Одно дело было в целом одобрить январский Пленум ЦК, а другое — перевести его идеи на язык практических решений. Позиции НМЛ получили широкий резонанс и поддержку научной общественности столицы. К нам потянулись ученые, свежие силы — и на работу, и чтобы принять участие в обсуждениях. В актовом зале впервые за многие годы состоялась большая встреча историков партии. В ней приняли участие ученые, придерживавшиеся самых различных точек зрения. Развернулась многогранная дискуссия, в ходе которой были высказаны не просто различные суждения, но и диаметрально противоположные. Мы были в целом удовлетворены этой встречей: люди получили возможность услышать друг друга, высказаться по наболевшим вопросам, посмотреть, как говорится, друг другу в глаза. Уже на этой встрече мы почувствовали, что история становится ареной острой идейной борьбы.