Позже явилась идея выпустить сборник этих статей. В него вошли материалы о завещании Ленина, VI Пражской конференции, об Октябрьском восстании, НЭПе, национальной политике, индустриализации и коллективизации, идейно-теоретической борьбе в 20—30 годы, о кануне войны, демократии и т.д. — всего 15 материалов. В предисловии говорилось, что основное достоинство очерков — их строгая документальность, хотя это не исключает возможности вести дальнейшую полемику.
Наконец, через два с лишним года после начала работы коллектива нам прислали два материала, относящихся к первоначальному периоду истории партии. Только прочитав их,
можно было догадаться, зачем понадобилось отстранить ИМЛ от работы над книгой по истории партии. Было ясно, что эти авторы придерживались совершенно иной, противоположной трактовки истории. Тут уж дело не ограничилось ликвидацией «белых пятен». Авторы из себя выходили, чтобы подвести читателей к мысли о случайном характере Октябрьской революции в России. Всеми средствами создавалось впечатление, что некая враждебная сила сграбастала бедную Россию за шиворот и насильственно бросила народ в чуждый ему котел пролетаризации. Что касается формы, то это был плохо организованный, элементарно спорный материал. Свои замечания мы передали в рабочую группу.
Но трудности возникали и иного порядка. Решением ЦК партии мне было поручено возглавлять авторский коллектив учебника по научному коммунизму. С самого начала для меня было ясно, что студентам надо прежде всего давать представление об обществе, в котором они живут, т.е. писать надо книгу о социализме, сказав о коммунизме как перспективе, которая будет решаться в зависимости от конкретно-истрических условий. Сам основной принцип коммунизма — «от каждого по способностям, каждому по потребностям» — в условиях растущего оскудения мировых запасов энергетических ресурсов и сырья, ухудшения экологической обстановки все более ставился под вопрос. Тогда как социализм утверждался в реальности.
Я поделился своими соображениями с авторским коллективом, и большинство меня поддержало: реалистическое мышление все более проникало в сознание специалистов. Однако нашлись и влиятельные оппоненты. Так, мой заместитель по авторскому коллективу профессор В.Ф.Халипов был категорически против. При поддержке своих единомышленников он доказывал, что переименование книги может иметь нежелательные последствия, в том числе «непонимание» в некоторых кругах коммунистического и национально-освободительного движения. Возможно, что кто-то обратил бы на это внимание, но для нас, уже не раз обжигавшихся на форсировании задач коммунистического строительства, было ясно, что надо возвращаться к реальности.
К сожалению, спор стал сказываться на продвижении книги к изданию. Основным потребителем был Минвуз СССР, где преобладали сторонники именно курса научного коммунизма. А поскольку старое название было установлено постановлением ЦК КПСС, то надо было идти в ЦК. Отдел науки занял двойственную позицию: один раз скажут «за», другой раз — «против». Пришлось мне обратиться к Яковлеву, полагая, что он, как шеф идеологии, примет официальное решение. Но он не захотел вмешиваться в это дело официально и дал мне мудрый совет: «Зачем тебе какое-то решение? Выпускай книжку с таким названием, какое ты считаешь нужным».
Так что волны бились о борт нашего институтского корабля слева и справа. Но то, что нас ожидало впереди, было куда пострашней бортовой качки.
В начале апреля 89 года мне прислали проект Постановления об Институте марксизма-ленинизма и записку к нему, подготовленные вновь созданным Идеологическим отделом ЦК КПСС. Но что это? Читаю и не верю своим глазам. Невнятно сказано о том, что в ИМЛ внесены коррективы в планы научных исследований, активизировалась аналитическая работа по вопросам историко-партийной науки, произошла замена некоторой части кадров. А дальше шла погромная часть. Все негативные оценки, относящиеся к положению Института до 87 года, перешли в проект. Во внимание не принималось ничего, что проделано положительного за эти годы. Институт, значилось в проекте, не добился заметных результатов в новом прочтении классического наследия. В постановляющей части проект решительно отступал назад по сравнению с постановлением от мая 87 года. Вносилось предложение о незамедлительном решении кадровой проблемы. Для этого намечалось расформировать существующие кадры, научную структуру Института и осуществить новый набор сотрудников на конкурсной основе. В состав аттестационной комиссии предлагалось включить наряду с руководством Института ведущих ученых других учреждений, а также ответственных работников ЦК КПСС. Ничего подобного я в своей жизни не видел. Предполагался беспрецедентный разгон научного учреждения.