В дискуссии о марксизме мы не могли обойти темы о классовой борьбе, о ее роли в современной общественной жизни. По мнению оппонента, неоправданным оказалось представление о первостепенной роли классового сознания по сравнению с другими его видами, например, национальным сознанием. Тогда как марксисты строили всю национальную политику на первостепенном значении классовых интересов и второстепенности национального сознания, в жизни могущественнее оказалось именно национальное сознание. «Щедрые плоды этих взглядов мы нынче пожинаем», — иронично замечает мой оппонент. Что же, в этих словах есть доля правды: разбуженное острой классовой борьбой в конце XIX и в первой половине XX веков, национально-освободительное движение вышло в мире на первое место. Но это как раз тот случай, когда часть правды выдается за всю правду.
Классовая борьба, повторим еще раз, разбудила национальное самосознание. И важнейшая роль в этом принадлежит Октябрьской социалистической революции. Конечно, первая мировая война вызвала взлет шовинизма почти во всех европейских странах, но этот угар националистического сознания постепенно сменила растущая классовая солидарность, она стала все более мощно проявляться в антивоенных выступлениях практически во всех участвовавших в войне странах. А разве не было проявлением классовой пролетарской солидарности широкое интернациональное движение в поддержку молодой социалистической России, фактически сорвавшее интервенцию? К тому же именно на базе пролетарского интернационализма выросла и окрепла дружба народов СССР.
Почему в нашей стране, я имею в виду территорию бывшего СССР, произошло обострение межнациональных конфликтов? Конечно, не потому, что они возникли только сейчас. Поводы для взаимных претензий были всегда. А перерастание их в острые конфликты произошло вследствие ослабления политической классовой солидарности, ослабления политического руководства со стороны Коммунистической партии. Общие социально-экономические и политические интересы республик были грубо отодвинуты на второй и третий план, а на первое место вышли интересы национальные и националистические. Узы дружбы и сотрудничества ослабли, в результате чего все народы оказались в бедственном положении. Если коммунисты и были в чем-то неправы, то прежде всего в том, что недооценили именно значение общих интересов.
Я взял из нашей беседы лишь отдельные фрагменты. Чем интересен этот диалог?
Риторический вопрос о том, устарел или не устарел марксизм, не мог меня обмануть. В истории общественной мысли не было и не может быть такого учения, теоретической системы, которые за полтораста лет своего существования в чем- то не устарели, не утратили своей актуальности. И марксизм — не исключение из этого правила. Об этом не раз заявляли и Маркс, и Энгельс, и Ленин. Об этом говорили и современные лидеры компартий. Дело, однако, в том, что мой оппонент задался целью показать, что марксизм вообще как теоретическая система не годится для использования в социалистическом преобразовании общества. Более того, и социалистическая идея вообще не годится для обустройства российского общества и ведет лишь к глобальному кризису.
Что касается меня, то я считал и считаю, что социализм — это прежде всего и главным образом использование материальных и духовных богатств общества в интересах интеллектуального и нравственного развития всего народа, всех членов общества, а не только избранных. Распределение материальных благ в соответствии с количеством и качеством труда, широкое развитие народного самоуправления. Что касается конкретных форм и методов реализации этих устремлений, то они могут быть бесконечно многообразны и подвижны. Но сами эти основные устремления — естественны, непреходящи и неодолимы, ибо коренятся в самой природе человечества.