С переходом на работу в ИМЛ я полностью был освобожден от подготовки речей для Горбачева. Основное внимание уделял работе Института, более всего — подготовке публикаций. В декабре 89 года вышла книга «Очерк теории социализма», предназначенная для студентов, аспирантов вузов, к ее подготовке была привлечена большая группа московских ученых. В апреле 90 года ИМЛ выпустил коллективную монографию «Ленинская концепция социализма» — результат длительной работы большой группы ученых. Обе эти книги выходили под моим руководством и с моим участием. В том же 90 году вышла моя брошюра «Ленинское видение социализма». Довольно часто выступал я и со статьями, участвовал в дискуссиях на телевидении. Нечего говорить, что эти труды по всем пунктам полностью противостояли писаниям Попова.
В повседневной суете я должен был оставаться в курсе политических и теоретических дискуссий, не упускать из виду более или менее значительных нюансов в выступлениях М.С.Горбачева, отражавшихся на развитии перестроечной мысли. Особенный интерес для меня представляли его отношение к ленинскому наследию, характеристики смысла и задач перестройки, оценки советского социализма, поскольку все это продолжало почти непременно корректироваться, порой довольно серьезно изменяться. К тому же общеполитическая и идейная ситуация в стране обострилась, вызывая у нас тревожные предчувствия.
Судя по выступлениям М.С.Горбачева, он продолжал подчеркивать опасность, угрожавшую со стороны антисоциалистических сил. Так, в докладе на XXVIII съезде партии он говорил: «Не следует закрывать глаза и на то, что в обществе появились силы, толкающие нас к буржуазному строю, связывающие выход из нынешнего сложного состояния с переходом страны на капиталистические рельсы». Опасность, кажется, осознается. Но что же делать? «Я думаю, — отвечает на этот вопрос оратор, — если и потерпит поражение наша перестройка, то только в том случае, если кому-то удастся расколоть твердо стоящие на ее позициях демократические силы». И далее следует перечисление мер, на осуществлении которых «должны быть сосредоточены усилия всех партийных организаций».
Читатель не может не обратить внимания на то, что видение опасности капиталистической реставрации у докладчика не подкрепляется четким указанием на те политические силы, которые могут осуществить «раскол», и какие «демократические силы» могут быть расколоты. Здесь сказалась старая привычка уходить от конкретных характеристик противоборствующих сил. Дело в том, что к тому времени общество было уже расколото, и расколото глубоко. Бьши, действительно, сторонники социалистической перестройки, были ее противники в лице бюрократического слоя в управленческом аппарате, деструктивную роль играли националистические силы. И противниками горбачевской перестройки были руководители демдвижения, выступавшие против социализма, против Ленина, против партии. Именно оттуда раздавались призывы к отказу от социализма, к устранению Горбачева от власти. И тем не менее Горбачев даже в этой ситуации «на всякий случай» продолжает исповедовать и проповедовать неопределенность. Но что бы Горбачев ни делал для достижения компромисса с противниками социализма, их поведение ясно говорило о том, что он был им не нужен, он мешал им со своим «социалистическим выбором», со своим коммунистическим прошлым, наконец, со своими колебаниями между коммунистами и демократами.
Такого рода размышления приводили меня к предположению, что Михаил Сергеевич более всего беспокоится именно о возможном окончательном разрыве с демократами, об удержании их в рамках, которые позволяли бы ему говорить о некоем широком демократическом объединении.
Свои размышления и позиции по многим спорным вопросам я смог высказать в двух докладах на заседаниях Идеологической комиссии ЦК КПСС: в мае 89 года — об идеологических проблемах межнациональных отношений и в январе 90 года — о значении ленинского идейно-теоретического наследия в современных условиях. Думаю, что предложения эти возникли в связи с приходом на идеологию В.А.Медведева. Все ожидали от него каких-то положительных сдвигов. Сам Медведев позднее скажет, что он разделял позиции Яковлева, поддерживал его линию на гласность, преодоление догматизма, снятие запретов, создание обстановки творчества в сфере идеологии и культуры. Вместе с тем он находил, что надо активно противодействовать (демократическими же методами) разнузданности, беспредельному негативизму, возбуждению низменных чувств и страстей, отстаивать прогрессивные, социалистические идеалы. Учитывая, что в работе комиссии принимали участие руководители министерства и ведомств, центральных идеологических учреждений, средств массовой информации, ученые-обществоведы, выступление на заседании комиссий не могло не получить широкого общественного резонанса.