Это ослабление идеологического уровня в партии началось давно, и в значительной мере оттого, что массы были отстранены от обсуждения и решения важных вопросов общественной жизни. Вспомним события в Новочеркасске, Муроме, Темир-Тау и других местах, где партийные организации не проявили ни политической стойкости, ни организованности. А с другой стороны, эти события не стали поводом для анализа и выводов, которые прозвучали бы в качестве важных поучительных уроков. Все происходило втихомолку. До сих пор не могу понять этого губительного пристрастия к секретности по любому поводу!
Когда же в условиях гласности организовались антипартийные силы, местные партийные комитеты и организации вновь показали свою неспособность противостоять антипартийной, антисоциалистической демагогии. Если разного рода «народные» фронты повели линию на решительный захват власти, для чего они вооружились идейно и организовались политически, партийные комитеты и в этой обстановке действуют вяло и нерешительно. Картина дополняется пассивностью органов партийной печати, впечатление такое, что они не желают связываться с критикой противников Советской власти и социализма.
На прошлой неделе в нашей партии образовалась еще одна партия — Объединение коммунистов «Демократическая платформа». Пока мы спорим о многопартийности, она стала фактом. Судя по опубликованным документам, цель «платформы» — объединение на антиленинских позициях. Вот что говорит один из лидеров этой партии: «Существующая партия (КПСС) не имеет будущего, потому что — это ленинская партия. Она построена на порочной ленинской модели насаждения социализма сверху».
Итак, в рамках одной партии, почти всю свою историю исповедовавшей нерушимое единство, теперь фактически две партии, две идеологии и два основных направления в борьбе за власть. В этом надо бы разобраться всерьез и во что бы то ни стало, тем более, что наши научные учреждения, партийная печать почти полностью хранят не вполне понятное молчание по этому поводу, впрочем, как и руководящие органы партии. Обстановка требует от партии четких позиций в оценке проблем.
Это была откровенная и резкая критика позиций высшего руководства партии, руководителей средств массовой информации, научных учреждений, требующая определенной реакции и ответа.
Появление внутри партии антиленинской группы, фракции было в высшей степени неожиданным и неприятным. Хотя оно исподволь готовилось, появление ее поощрялось и скрытно санкционировалось, но для Политбюро оно стало событием скандальным, требующим объяснения. Лишь в марте в верхах началось обсуждение с целью выработки оценок самого этого факта и особенно линии поведения по отношению к Демократической платформе.
Что касается меня, то я не получил никаких замечаний за свой выпад. Но незамеченным он не остался, и простить мне этот выпад не могли. Во всяком случае это выступление стало для меня последним на Старой площади.
Конечно, я сознавал, что вступаю в неравный спор со своим кумиром. Но раскрепощенный характер статьи «Социалистические идеи и революционная перестройка» как бы приглашал к еще большей свободе мысли, чем я, очевидно, и воспользовался.
Зарубежные впечатления. Не могу обойти стороной наши зарубежные поездки и зарубежные впечатления. За сравнительно короткое время — в 89 и 90 годах во главе делегаций Института марксизма-ленинизма мне пришлось побывать в ФРГ, Японии, Аргентине, Австрии, Югославии, Польше и Китае. Поездки сами по себе интересны с точки зрения ознакомления с культурой этих стран и народов. Но главное все же состояло в научных контактах, особенно в обсуждении проблем нашей перестройки.
Вообще-то интерес к нам, я имею в виду советские научные делегации, был всегда и везде велик. А в годы перестройки этот интерес помножился на любопытство относительно происходящих перемен, в известной части аудиторий он был окрашен тревогой за судьбы социализма в нашей стране. Поражала большая осведомленность о положении дел у нас, конкретный интерес к конкретным политическим движениям и их позициям.
В 89—90 годах между ИМЛ и Фондом Фридриха Эберта — общественной организацией, примыкавшей к Социал-демократической партии Германии, и занимавшейся вопросами международных связей в области науки и культуры, активизировались контакты. Какими бы сложным ни были отношения между КПСС и СДПГ в прошлом, жизнь требовала развития новых связей между нашими партиями. Исходя из этого, руководство ИМЛ взяло курс на расширение научного сотрудничества с Фондом Эберта.