Вскоре мне представилась возможность выразить по этому поводу публичное сожаление. В середине сентября 89 года в Австрии, в г. Линце проходила 25-я конференция историков рабочего движения. Линцские конференции являлись единственным научным форумом, где принимали участие социалисты и коммунисты, представители иных идейных течений и где была возможность обсуждать вопросы взаимоотношений двух основных направлений рабочего движения. В своем выступлении я подчеркнул значение этих конференций для развития диалога и сотрудничества ученых различных стран, между представителями различных научных и политических направлений и школ. Специально остановился на их роли в преодолении последствий поистине трагического раскола международного рабочего движения.
Угроза термоядерной войны и экологической катастрофы выдвинула перед всеми отрядами рабочего класса задачу поиска совместных решений с другими общественными силами проблем сотрудничества и соразвития, говорил я далее. Но возрастание общечеловеческих проблем не снимает проблем защиты классовых интересов.
А вообще Австрия оставила особый след в моей памяти. Здесь в ведущих отраслях народного хозяйства большой удельный вес занимал государственный сектор. Образование, медицинское обслуживание, социальное обеспечение финансировались за счет общества, но при этом ни один социалист или коммунист не соглашался с утверждением некоторых наших теоретиков о том, что Австрия — социалистическая страна. Директор Института Карла Реннера вообще назвал это утверждение бредовым.
Я встречался с руководством Компартии Австрии, и мы обсуждали интересующие нас вопросы, затем состоялась встреча с руководством социалистической партии. На обеих встречах была выражена поддержка нашей перестройки. Руководство соцпартии высказалось за сотрудничество с КПСС в теоретической области. В качестве партнера ИМЛ был назван Институт Карла Реннера. Но особое удовлетворение у меня вызвало выступление в Институте Восточной и Юго-Восточной Европы. Тема доклада здесь — «Актуальные проблемы истории советского общества».
Людей было много. Научные работники, преподаватели, политические деятели, журналисты. Слушали в полнейшей тишине, и — множество вопросов: от самых сложных до несколько наивных. Спрашивали, например, что предпринимает перестройка, чтобы в будущем совершать поменьше ошибок? Существует ли самоконтроль со стороны историков, чтобы не допускать ошибок при описании исторических событий и не создавать тем самым «белых пятен»? Можно ли людей с идеалистическим мировоззрением рассматривать как потенциальных членов социалистического общества? Как сделать доступными исторические архивы? Каким путем пойдет все человечество — социалистическим или капиталистическим? Или должно произойти сближение этих цивилизаций, примем ближе к западному образцу? Считаете ли вы, что сталинская система была самой хорошей системой для развития экономики в целом, или все-таки нужно было продолжить НЭП, или искать новые пути взаимоотношений между различными формами собственности? Не является ли то обстоятельство, что у вас возникла однопартийная система, фундаментальной ошибкой Ленина?
В ноябре 89 года я был уже в Аргентине в качестве гостя Коммунистической партии и выступал по вопросам перестройки. И должен сказать, что именно здесь я впервые встретился с резким неприятием горбачевской перестройки. Не такое враждебное, как у японских коммунистов, но решительное товарищеское несогласие, проистекающее из беспокойства о судьбе социализма в СССР, судьбах комдвижения вообще, в том числе на юге Америки.
Особое внимание вызвал вопрос о приоритете общечеловеческих интересов. Выступала женщина: «Вы говорите о том, что в настоящее время рабочему классу необходимо соотносить свои классовые интересы с общечеловеческими интересами — с защитой цивилизации, с борьбой за мир и т.д. Я хотела бы поставить вопрос наоборот: чем мешает развитие классовой борьбы укреплению мира и не ослабляет ли ваш подход классовую борьбу в странах империализма? Тогда как усиление классовой борьбы могло бы способствовать усилению борьбы за мир».
У оратора явно просматривалась критика невнимания со стороны нашего партийного руководства к проблемам классовой борьбы, особенно в связи с ажиотажем вокруг общечеловеческих ценностей. Отвечая на вопрос, я согласился, что классовая борьба может способствовать усилению борьбы за мир. Говоря об опасности классового противостояния, я имел в виду прежде всего страны, принадлежащие к противоположным социально-экономическим системам, обладающие ядерным оружием и способные развязать мировую ядерную войну. Именно они должны прежде всего озаботиться снижением уровня ящерного противостояния. Если человечество сможет ликвидировать угрозу ядерной войны, то тем самым оно создаст благоприятные условия для решения социальных проблем.