Меня, наверное, было трудно изобразить отступником от перестройки, закостенелым догматиком-консерватором, так как моя приверженность идеям обновления социализма была широко известна и работа рядом с Горбачевым — тоже. И все же... все же...
Об отстранении меня от написания книги по истории партии я уже рассказывал. Не думаю, что здесь проявилось лишь желание А.Н.Яковлева самому возглавить эту, как тогда казалось, важную работу. Отстранить ИМЛ и Смирнова лично от процесса пересмотра всего и вся — вот, пожалуй, то главное соображение, которым «наверху» руководствовались.
Я был делегатом XIX Всесоюзной партконференции, участвовал в ее работе и очень хотел выступить на ней, просил неоднократно слова. Не дали. Но это еще куда ни шло: всем желающим слово не дашь, хотя директор ИМЛа делал для перестройки кое-что и немаловажное. Но непроизнесенной речи в стенограмме конференции я тоже не нашел.
Наконец, длительное непринятие в течение четырех лет постановления ЦК по ИМЛ тоже говорит о чем-то.
В свете всего происходившего меня уже не тронуло неизбрание меня на XXVIII съезде в состав Центрального Комитета партии. Я избирался три раза, кроме того, вместе со мной не были избраны ни ректор Академии общественных наук, ни ректор Института общественных наук. Но я понимал, что это неизбрание предопределяет недолгое пребывание на посту директора ИМЛ. К тому же, это основательно ограничивало доступ руководителей научных учреждений партии к политической информации, возможности участия их в политической жизни партии.
И заключительные акты этого спектакля: в один прекрасный день мне сообщили, что закрывается публикация серии наших статей, шедшая под рубрикой «Страницы истории», о которой я рассказал выше. Примерно в то же время из главной редакции пропаганды Центрального телевидения мне сказали, что мои выступления у них прекращаются. К тому времени, уже наученный опытом, вопросов по этому поводу я никому не задавал. Когда теперь иногда заглядываю в список своих публикаций, то вижу, что активная публицистическая деятельность моя завершилась еще в апреле 90 года.
Постановление о реорганизации ИМЛа и моя отставка. Мои резкие возражения на совещании, проведенном в мае 89 года у заведующего Идеологическим отделом ЦК А.С.Капто по поводу проекта постановления ЦК о реорганизации Института, очевидно, были приняты во внимание. Во всяком случае аппарат надолго замер, и никаких движений с его стороны мы не чувствовали. Накануне XXVIII съезда партии я вновь обратился с запиской по поводу дальнейшей судьбы Института, на сей раз уже непосредственно к М.С.Горбачеву.
В этой записке, датированной 5 июня 90 года, я вновь отметил ряд положительных тенденций в работе ИМЛ, прежде всего — превращение Института в крупный исследовательский центр, способный активно участвовать в перестроечных процессах и играть более заметную роль в обществоведческих исследованиях, в особенности в исследованиях истории мировой социалистической мысли, в России, СССР и за рубежом, процессов духовного, идеологического обновления в партии и стране, развития диалога с идейными и политическими оппонентами. Однако этому препятствует, отмечалось в записке, ориентация коллектива Института главным образом на изучение одного только марксизма, которая закреплена в самом названии Института. Это сужает поле теоретического поиска, затрудняет разработку комплексных проблем, требующих анализа всего спектра политических и идеологических вопросов прошлого и современности. Между тем практика убедительно показывает, что исследования по теории и истории марксизма в современных условиях должны осуществляться в контексте всего комплекса социально-политических учений, политологических теорий. Особенно важное значение такой подход приобретает в разработке концепции гуманного, демократического социализма, которая невозможна без всестороннего научного обобщения опыта международного социалистического движения, достижений мировой цивилизации вообще.
В этой связи мы в июне 90 года внесли в ЦК КПСС давно уже разрабатываемое нами предложение о переименовании и соответствующем преобразовании Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС в Институт истории и теории социализма. В этой же записке мы предложили новую структуру Института, которая содержала не только обновленческие идеи, но и идеи преемственности.