Социализм — общество, которое создавалось на основе теоретических концепций и прогнозов. Это требовало от руководства партии, чтобы оно строило свою политическую линию на основе хорошо проверенных научных рекомендаций, а также соответствующей эрудиции самих руководителей. Но прагматики, которые нередко преобладали в Политбюро, были далеки от теоретических проблем вообще. Только при этом условии, надо полагать, и могла появиться Программа коммунистического строительства, предусматривающая построение коммунизма в течение двадцати лет. Потом происходило подтверждение курса на коммунистическое строительство на четырех последующих съездах партии, т.е. на протяжении более чем двадцати лет, когда уже народу стало ясно, что ни о каком коммунизме в ближайшей перспективе и речи быть не может. Но и отказ от этого курса означал большой конфуз для партии. Создалась поистине тупиковая ситуация.
Думаю, что с теоретической слабостью руководства партии связано и отношение партии к своим ошибкам и к вопросу о противоречивости положения в стране и в партии. Признание ошибок составляло немалую трудность для руководства, а иногда самая возможность их отрицалась. Те или иные решения руководства преподносились как своевременные и мудрые. Такое отношение к просчетам вело в конечном счете к их замалчиванию, уроков из них не делали. А между тем, Ленин предупреждал партию: ничто нас не погубит, кроме собственных ошибок.
Одно из давних и закоренелых упущений руководства, превратившееся в особенность стиля, — преувеличенное подчеркивание единства внутри партии, между партией и народом, недооценка разнородности положения и стремлений разных слоев населения. Отсюда — недостаточная проработка намечаемых мер и нереалистичность иных предлагавшихся политических начинаний.
Огромный ущерб делу социализма нанесли незаконные репрессии в сталинские времена и позже. До последнего времени существовали ограничения прав и свобод личности, что являлось постоянным раздражителем для общества, особенно для интеллигенции. Долго сохранялись неоправданные привилегии для руководителей партийных, государственных и общественных организаций.
Оставаться с таким наследием в социалистическом обществе было нельзя. Неизбежно встал вопрос о перестройке. Однако успешное осуществление ее требовало глубокой и конкретной проработки задач и последовательного их осуществления.
Перед обществом вырисовывались два возможных пути. Многие считали, что надо использовать накатанные дорожки, проверенные методы, надо только что-то «усилить», «углубить», вообще — «мобилизоваться». Другие понимали, что, не развязав инициативы «на местах», не изменив роли «центра», сдвинуться с места невозможно. Июньский Пленум ЦК КПСС (1987 г.) обозначил именно такое направление реформ: расширение прав и ответственности предприятий, изменение директивного характера централизованного планирования в рекомендательное, более широкое использование товарно-денежных отношений, тем более, что у нас был опыт НЭПа, ленинская методология его осуществления.
Выбор руководства зависел от того, как оно понимало накопившиеся проблемы. Если к ним относиться как к проблемам, решаемым в рамках социализма, то впереди ждала — длительная, черновая работа, направленная на реформирование и укрепление социализма. Но можно было рассматривать их как показатель нежизнеспособности социализма, как повод для того, чтобы «сменить систему», т.е. двинуться назад к капитализму. Часть партийного руководства во главе с Горбачевым избрало именно такое решение.
Принятое решение заставило М.С.Горбачева играть очень трудную роль, и в конце концов оно привело его к поражению. Избранный путь обрек его на тягостное двоемыслие: он сам и те, кто его поддерживал, вынуждены были говорить вслух одно, думать другое, а делать третье. Так, он публично славил Октябрьскую революцию, Ленина, социалистический выбор, обосновывал задачу укрепления социализма в ходе перестройки, а вместе с тем, подготавливая «смену систем», поспешно разрушал действовавшие органы государственного управления, яростно обрушивался на те партийные кадры, которые выступали в защиту социализма, вел дело к ослаблению партийного аппарата и привел в конечном итоге партийные комитеты и отделы ЦК к параличному состоянию.
Естественно, раздвоение целей и сокрытие главной части своих намерений не дали Горбачеву возможности разработать реалистическую, деловую, целеустремленную программу перестройки социализма. В воспоминаниях он признается, что во время подготовки к июньскому Пленуму ЦК 1987 г. его настораживал в поведении Н.И.Рыжкова тот факт, что уж очень он нажимал на то, что нельзя «выходить за рамки социализма». Из текста ясно, что Рыжков беспокоился о рамках, за которыми реформы переходят в разрушение социализма. Понятно, что Генсеку такие заботы внутренне были чужды. Другую же программу — антисоциалистическую — он не мог предложить открыто, и понятно почему.