Хотелось думать обо всех нас. Да, мы наследники тех, кто совершил революцию, да, мы наследуем Советскую власть и должны ее улучшить, но для этого нужно выполнить завет Ленина — обогатить свою память всем тем богатством, которое накопило человечество. Мы рождены при Советской власти, нам предоставлены большие возможности, нас баловали. Мы можем стать тем поколением, которое, располагая широким объемом знаний, сможет осуществить переход от жестоких, часто военизированных форм и методов взаимоотношений, управления к более гибким, более совершенным, опирающимся на более высокую культуру.
Когда мы учились в старших классах, стал происходить поворот от голого социологизма к освоению патриотического сознания. Причем решительнее всего это проявилось в кино и в литературе. Такие фильмы, как «Александр Невский», «Петр Первый», «Богдан Хмельницкий», становились событиями. Ребята зачитывались книгами «Князь Серебряный» A.К.Толстого, «Петр Первый» А.Толстого, «Кюхля», «Смерть Вазир-Мухтара», «Пушкин» Ю.Тынянова, «Чингис-Хан» B.Яна, «Емельян Пугачев» В. Шишкова, «Севастопольская страда» Сергеева-Ценского, «Порт-Артур» А.Степанова и др. Когда сейчас пытаются доказать, что поворот к патриотизму был сделан Сталиным лишь во время войны под воздействием стратегической необходимости, — забывают элементарные факты истории. Поворот к патриотизму начался уже в первой половине тридцатых годов.
Помнится, перед выпускным вечером у нас была вечеринка в мало знакомой мне компании — первая вечеринка с водкой. Когда мы пошли домой, среди уверений во взаимном уважении и дружбе Коля Лазуренко затеял серьезный разговор. Очень высокий парень, года три как правофланговый, и очень молчаливый в обыденной жизни. Он подошел ко мне вплотную, положил крепкую руку на мое плечо, чтобы я не отвлекался, стал говорить примерно следующее: может быть, ты думаешь, что мы не слишком разговорчивые и потому кажемся равнодушными к общественным делам? На самом деле, просто не приходилось, не было подходящего случая высказаться. Так вот сегодня я хочу тебе сказать, что мы любим нашу Родину и за нее готовы отдать все! Если надо жизнь отдать — жизнь тоже. Не сомневайся. А я и не сомневался. Хотя услышать такое для меня было важно.
Домой мы разошлись в пятом часу. Я сразу же повалился и заснул мертвым сном. В двенадцать меня разбудила всполошенным голосом мать: «Жора! Вставай! Молотов говорит! Война!» Я вскочил и побежал к соседям слушать Молотова.
В прифронтовом районе. В первые дни войны у меня еще теплились надежды: вот мы вам покажем! Но стремительное наступление немцев продолжалось, а наши войска оставили почти всю правобережную Украину, Смоленск, Минск, в осаде Ленинград, Одесса. Подумать только, совсем недавно смотрели документальный фильм «Борьба за Киев» о маневрах Красной Армии. Зрители бурно аплодировали блестящим действиям всех родов войск, восхищались их техническим оснащением. Где же теперь эти войска, эта техника, эти командиры? При таких темпах продвижения врага наш глубокий тыл, чего доброго, может вполне превратиться в прифронтовой район.
Начались проводы наших ребят на фронт: сразу ушли призывники 21, 22 и 23 годов рождения. С большой группой выпускников уезжал Евгений Моисеевич, — наш секретарь и любимец. Помню его сидящим у окна вагона, в больших темных глазах грустная улыбка. Шутит: через две недели ждите с победой. Но не вернулся ни тогда, ни позже. Известно, из ребят 22—24 годов рождения с войны вернулись три-четыре процента. Сразу после выступления Молотова Мария и Валя побежали в военкомат проситься на фронт. Им сказали: заплетайте, девочки, косички, война обойдется без вашего милого участия. Увы, ошиблись: Мария оказалась в самом пекле Сталинградской битвы, как и многие котельниковские девчонки. Вернулся в свою спецшколу и Никон.
Замещая отбывшего секретаря комитета комсомола школы, я был по горло занят множеством больших и малых дел. Организовали ночные дежурства в шкоде, участвовали в ночном патрулировании улиц города, встречали эвакуированных, а позже и раненых, многие девчата ушли работать в открывшиеся госпитали. Создали две концертных бригады, которые выступали в расположенных вокруг города воинских частях. А июль и август старшеклассники проработали на уборке в колхозах.
В начале сентября я стал работать в народном суде судебным исполнителем. Сюда я попал по собственной инициативе, после того как получил из Юридической школы извещение о том, что в связи с войной школа закрывается. Я зашел к народному судье, и оказалось, что у них есть вакантная должность. Через некоторое время Областное управление юстиции утвердило меня, и я приступил к работе, но проработал там недолго, особенно если учесть, что дважды отвлекался: на уборку урожая в колхоз, а затем на строительство противотанкового рва на внешнем обводе Сталинградских оборонительных сооружений. Наш участок располагался у станции Абганерово, примерно в 80 километрах южнее Сталинграда. Мощный ЧТЗ при помощи плуга поднимал пласты залежалой целины, а молодежь бросала землю по краям рва. Некоторые ребята скептически относились к сооружению этой «канавы»: ничего, дескать, не стоит танкам перескочить ее, достаточно срыть края или насыпать дамбу. Но скептики не учли, что тут расположатся войска. И как показали события в начале Сталинградской битвы, именно в районе Абганерово немцам не удалось с ходу прорваться к Сталинграду с юга, и задержка произошла надолго. Так что, надо полагать, пригодилась работа строителей, которую они проделали в октябре, а потом ее завершали еще саперные войска.