А вообще, надо сказать, что армия принесла с собой не просто дух победы, но общее воодушевление. Это была совершенно иная армия по сравнению с той, которая отступала летом 42 года. Зимой на Ростов двигалась горластая, уверенная в своих силах армия, отлично оснащенная, хорошо одетая и накормленная. И это трогало сердечные струны у простых обывателей: они с гордостью говорили или думали — это наша армия. Те, кому удалось встретить новый 1943 год в Котельниково, навсегда запомнили радушие и гостеприимство котельниковцев, веселые песни и пляски новогоднего праздника. Интересная деталь: новый год в Котельниково встречали шесть будущих маршалов — Василевский, Бирюзов, Малиновский, Ротмистров, Пересыпкин, Федоренко. Однажды вечером в клубе пять солдат, окруженные местной молодежью, пели «Священную войну», тогда еще мало знакомую у нас. Впечатление было потрясающим. Мелодия звучала страстно, красиво и грозно. Слушая песню, я чувствовал, как мурашки пробегают по спине.
Потом фронтовой театр показал спектакль по пьесе Корнейчука «Фронт». Со сцены повеяло критическим духом, призывом к пересмотру устаревшей стратегии и тактики. Из нынешнего далека некоторые литераторы и критики свысока и иронически бросают шпильки в адрес автора: не тех критикуете и не за то. Вот если бы Сталина взять под обстрел... Хотел бы я видеть такого смельчака. Однако в пьесе разворачиваются масштабные события армейского и фронтового порядка, через них были показаны больные проблемы. Зал, где сидело немало военных, сочувственно реагировал на происходящее на сцене.
В первых числах января стали активно прибывать наши товарищи из тех, кто эвакуировался, в том числе Роман Лосев — помощник начальника политотдела по комсомолу дороги, Александр Фролов, сразу же принявший на себя обязанности секретаря райкома комсомола по военной работе (на общественных началах) и комиссара дружины. У нас появилась возможность создать оргбюро райкома, которое коллегиально решало наиболее важные вопросы комсомольской жизни.
Исключительной работоспособностью отличался Фролов. Он кончил десятилетку, как и я, в 41 году, но в другой, поселковой школе, и я знал о нем понаслышке. Но надежды мои оправдал с лихвой. Рано утром по радио уже звучал Сашкин голос: он читал очередной приказ Верховного Главнокомандующего, непременно подражая интонациям Левитана. Днем в качестве секретаря райгазеты делал очередной номер, вечерами заседал в бюро райкома или вел концерт в клубе. Ночью, склонившись у радиоприемника, записывал очередную информацию для райгазеты. Сашка был великолепным конферансье, а коронным его номером была «Пляска Геббельса». Одетый в какой-то смокинг, узкие брючки, непременно в цилиндре, он вбегал на сцену и под мотив довоенных утесовских куплетов напевал уже новый «военный» текст, выделывая ногами невероятные пируэты. Получалось что-то вроде следующего: «Гитлер, Риббентроп мои друзья! Гоп со смыком, это буду я! Ремеслом я выбрал кражу, из кичмана не вылажу и тюрьма скучает обо мне. Да-да!»... Нечего говорить, успех был неизменным и бурным.
Бьющий ключом юмор, общительность Александра оказали на меня большое влияние. Он помог мне раздвинуть круг моего общения с парнями и девушками, показал пример свободного, раскованного общения с людьми, формировал вкус к шутке, остротам. Сам, правда, он порой не знал границ, его «хохмы» переходили в ерничество, чего я уже не любил, но Сашке прощал. Словом, работа до изнеможения, общение как удовольствие, смех до слез, дружба сердечная и открытая — все это я находил и очень ценил в нем.
Секретарь райкома комсомола. Я находился в хуторе Поперечном, где мы готовили допризывников 1926 года рождения, когда получил срочный вызов в Сталинград на пленум обкома комсомола. Это был первый пленум после завершения Сталинградской битвы и пленения Паулюса. Он проходил три дня, с 10 по 12 февраля в клубе им. Ворошилова в Бекетовке. Сама по себе картинка заседания примечательная. Больше половины участников — военные. Поскольку зал набит был до отказа, то во время заседания многие участники сидели на полу, на подоконниках, а кто и просто полулежал. Многие стояли. На повестке дня один вопрос: «О задачах областной и городской комсомольских организаций в восстановлении хозяйства в освобожденных районах и городе Сталинграде». Речи были пламенные, обстановка накаленная. После Пленума мы ходили на площадь Павших Борцов, осматривали подвал, где капитулировал фельдмаршал Паулюс. В один из вечеров я беседовал с первым секретарем обкома Виктором Левкиным.