Конечно, с высоты сегодняшнего времени можно иронически оценить всю эту затею. Но по тем временам это было в порядке вещей, на фоне тыловых будней представляло некий тренинг. Да и сами участники не без удовольствия вспоминали «тревогу», перебирая комические эпизоды того дня.
Мы, я имею в виду райком комсомола, конечно понимали, что главное творится на производстве, и сосредоточивали свое основное внимание именно на транспорте и колхозах. Все военные годы были тяжелыми. Но для нашего района 43- й был особенно тяжел: урожай прошлого года не убран, озимые почти не сеяли, зябь не пахали. Ни техники, ни семян к севу не было. Тракторы кое-как ремонтировали, но не хватало запчастей и инструментов. И многое тут зависело от включения в производство женщин и молодежи. Обо всем не расскажешь, но об одной странице наших трудовых будней узнать будет небезынтересно.
В хуторе Бударка, где наша школа проработала летом 41 года, сложилось особенно тяжелое положение с зябью. А зябь нужна: какой же урожай без зяби? И вот женщины в Бударке взялись пахать на коровах. Возглавила это звено жена фронтовика Таня Беднягина. Когда я приехал к ним первый раз, они заканчивали четвертую сотню гектаров зяби. Я пробыл у них почти целый день, разговорился, походил за плугом. И проникся глубоким чувством преклонения перед этими замечательными труженицами. Мне предложили написать о них в райгазете. Я сел и за ночь написал не статью, а очерк, который назвал «Татьяна Беднягина и ее звено». Он начинался
так: «Небо покрыто тяжелыми свинцовыми тучами. Дует холодный пронзительный ветер... Из-за косогора к ветряку медленно поднимается воловья упряжка с плугом, потом другая, третья... Нет, не воловья, а коровья».
Очерк имел большой отклик в районе, примеру беднягинцев последовали в других хозяйствах. Мне могут сказать, что я воспеваю не лучшие страницы нашей истории. Да уж, чего тут прекрасного. Но что должны были делать эти люди?! Я не воспеваю, я рассказываю правду, и только.
По мере удаления фронта на запад у нас чаще стали появляться фронтовики: кто в отпуск, кто в чистую отставку в связи с ранениями. Мы с удовольствием брали их на ответственную работу. В начале мая приехала в отпуск Мария Матвеева. Она выполнила свое слово, данное на проводах в апреле 42 года: победила и приехала встретиться с нами. Мы, конечно, устроили ей и ее подруге Тамаре Твердохлебовой встречу с комсомольским активом в клубе. Потом мы втроем — Маша, Сашка и я — просидели ночь у меня дома, не переводя дыхания, слушали ее рассказ о том, как приучали их к службе и как они воевали.
Марии выпало служить воздушным разведчиком — дежурить на вышке и докладывать обстановку в небе. С Дар-Горы, где расположился КП их 748 зенитного артиллерийского полка, хорошо видны окрестности города и Волги. Но зато вышка открыта всем стихиям — дождям, ветру, солнцепеку, пулеметным обстрелам и бомбовым осколкам при налетах противника. 23 августа тотальная бомбежка Сталинграда, когда несколько сот вражеских самолетов сбросили тысячи бомб и центр города был разрушен. Время 16 часов 18 минут, рассказывает Мария, слышу гул самолетов, отличный от того, что доносился с севера. Я кричу: «Воздух! Курс 90, массовый шум самолетов». Но докладывать уже бессмысленно, цели повсюду. Бомбы рвутся в городе, широкая лента огня течет по Волге. Позже подсчитано, что было сбито 120 вражеских самолетов, но что сделано со Сталинградом! С приближением немцев зенитные батареи бьют по немецким танкам. Мария, другие девчонки ходят в пешие разведки. Позже всех девушек по приказу командования переправили на левый берег Волги.
В сталинградском небе воевала еще одна выпускница нашей школы Аля Шульц (Васильева). Еще учась в институте, стала летчицей. Воевала на истребителе, была ранена и награждена орденом. Три года провела в госпиталях. Прикованная к постели, сумела закончить текстильный институт, а встав на ноги, будет трудиться. Еще один наш выпускник Павлик Любчич будет одним из первых, кто совершил подвиг, подобный подвигу капитана Гастелло: он направил свой загоревшийся самолет на вражеский аэродром.