После бурного веселья начинаются будни. Мы не сразу привыкли к тому, что живем уже в иных условиях, в обстановке мира. Но изменения становились все заметнее, в том числе в положении близких мне людей. Лариса переводилась в Ленинградский мединститут, там жила ее родная сестра. Перед отъездом мы проговорили почти всю ночь, вспоминая друзей и пережитое. Обстоятельства поставили нас во время войны близко друг к другу, наши дружеские отношения выдержали многие, порой нелегкие испытания. Как бы прощаясь со мною, она сказала: «Ты поставил меня так высоко, что и сам достать не смог».
А Мария после окончания Сталинградской битвы некоторое время служила в армии, а затем вышла замуж, воспитывала детей, работала. Написала замечательную книгу о девушках на войне. Коля Козлов, вернувшись из армии, учился в МГУ, окончил там же аспирантуру, филолог, посвятил жизнь делу высшего образования. Никон почти всю войну проучился в авиашколе, а затем участвовал в боевых действиях против Японии. Встречались после войны дважды — в 61 и 62 годах. Он рано ушел в отставку по болезни. Учился на заочном в политехническом, интересовался живописью. Умер сорока трех лет.
Летом 43 года я получил из райвоенкомата извещение о том, что мой отец, гвардии красноармеец-пулеметчик Смирнов Л.Т., верный воинской присяге и т.д., погиб на фронте 28 июля 1942 года. На самом деле он был тяжело ранен, но выжил. Прошел по лагерям для военнопленных до Италии, откуда вернулся в 45 году. Он не подвергался никаким репрессиям со стороны Советской власти, всю жизнь проработал портным, перед пенсией был даже директором ателье. Естественно, мне пришлось доложить о возвращении отца из плена обкому партии, но на моей работе это, как я понимаю, не отразилось. Что касается мамы, то она практически всегда жила со мной до конца своих дней.
Так прихотливо распорядилась жизнь судьбами близких мне людей. Переход от войны к мирной жизни отразился и на моем положении, и работе. В 46 году я женился на девушке, которую знал два года и которая работала в нашей системе, — Тамаре Кулагиной. Она оказалась хорошим человеком, верной женой и заботливой матерью. В начале 47 года я был утвержден заместителем начальника управления по кадрам, что означало конец моим занятиям молодежными проблемами: им было отдано четыре года жизни. Я настраивался на «взрослую» работу, на семейные хлопоты, поскольку ожидалось прибавление семейства. Почти не интересовался идейно-теоретическими проблемами, в обществе наступило некое расслабление после Победы. Лишь краем сознания я зафиксировал, что в предвыборной речи в феврале 46 года Сталин, назвав цифры производства важнейших видов промышленной продукции на две-три пятилетки, охарактеризовал их как основу решения социально-экономических проблем, как гарантию от всяких случайностей. Не возврат ли к идеям XVIII съезда партии о возможности перехода к коммунизму? Но такое через 5 месяцев после окончания войны было невозможно.
И вдруг все закрутилось и завертелось вокруг. В феврале 1947 года состоялся Пленум ЦК ВКП(б), который принял постановление «О мерах подъема сельского хозяйства в послевоенный период», в котором содержался пункт о введении должности заместителя директора МТС по политической части для улучшения работы МТС, их партийных организаций, обеспечения правильных взаимоотношений между МТС и колхозами. А 16 апреля я уже приступил к работе в этой должности в Ионо-Ежовской МТС.
Поистине неисповедимы, непостижимы судьбы людские. Собираясь в университет, я никак не мог ожидать, что через два месяца окажусь в Москве, а затем в промкооперации! Можно ли было предположить, настраиваясь на спокойную чиновничью работу кадровика, что через три с половиной месяца я приеду на жительство в глухую российскую деревеньку, а через несколько месяцев буду избран секретарем райкома партии — это все в 24 года?
Мачешанский район, где находилась наша МТС, — север области, 70 километров от Балашова. Здесь граница бывшей Области Войска Донского и Царицынского уезда Саратовской губернии. Деревня Ежовка — одна длинная улица с рядом изб по бокам. В селе семилетняя школа, на противоположном конце — медицинский пункт, усадьба МТС. Здесь мастерские, контора, бревенчатые дома для работников станции. В одном из них — моя квартира: две комнаты и кухня, с большой русской печью. Колхозы нашей зоны располагались на тучных черноземах. Но весна 47 года была для всех голодной вследствие прошлогодней засухи. Иные трактористы, прицепщики работали голодными. Я, как и все служащие, получал 300 гр. муки на день, наш новорожденный сынишка 100 гр. жена, как неработающая, — ничего. Выручал базар в соседнем райцентре.