И все-таки было в деятельности Отдела пропаганды нечто такое, что выделяло этот «один из идеологических отделов» в ведущий, более идеологический, что ли, что не ограничивало его интересы ведомственным рамками и что позволяло порой сваливать на него все скверное, что случалось в идеологии. Это обстоятельство предопределялось ответственностью его за разработку наиболее важных идейно-теоретических общеполитических документов; установившейся в руководстве партии традицией спроса ответственности с Агитпропа за идейный уровень, морально-политическую сторону любых общественных явлений и процессов. Ведь кто-то должен быть «крайним».
Что касается существа позиций Агитпропа, то многолетний опыт подсказывал, что они должны выражать средневзвешенные тенденции, в смысле «лево-право» вроде той, о которой шла речь выше: сохраняя преемственность, следовать генеральной линии, выработанной XX и XXII съездами, а позже — последующими съездами. Но даже в этих рамках позиции могут быть более или менее прогрессивными, более или менее консервативными. Тут тоже надо было не забегать локтя на два впереди прогресса и не тащиться в хвосте, Боже упаси! Соответственно надо было поступать и с кадрами Отдела: что касается консервативных элементов, то тут особенно беспокоиться было не надо, потому что заботилось время, а что касается прогрессивных тенденций, то требовалась забота особая.
Однопартийная система, сложившаяся после революции, в решающей степени предопределила содержание и организацию работы Агитпропа. Ленинское положение о том, что свобода печати означает свободу буржуазных политических организаций, на десятилетия становится и политическим, и нравственным императивом и для печати, и для партии в целом, и для Агитпропа не в последнюю очередь.
В своих статьях я не раз писал о том, что свобода личности есть непременное условие прогресса общества, ибо без этого общество обречено на застой и т.п. Но при этом я не допускал даже в уме свободу буржуазной мысли, ибо верил и видел, что и без этого свободного пространства хватает, чтобы обсуждать наши проблемы, Приведу пример. Известный профессор-этик подарил мне книгу о коммунистической нравственности. Читаю: все как положено — понятия, категории, нормы, принципы, законы и... ничего о реальных процессах, протекающих в жизни, противоречиях, конфликтах. Спрашиваю при встрече: «Почему же вы не пишете о наших трудностях, о бездомных детях, неблагополучных семьях и т.п.?» Профессор делает большие глаза: «А разве об этом можно?» Я ему не верю: он редактор ежемесячного журнала, бывает на совещаниях в Агитпропе, знает критерии и требования... В этом скрытом, но тяжелом конфликте между объективной потребностью в самокритике и стремлением уйти от острых вопросов — одна из коренных проблем застойного времени.
В силу отмеченных выше особенностей Агитпроп был всегда на виду, широко обозреваем и открыт для критики, точнее — уязвим для критики. Однажды по вертушке звонит Андрей Павлович Кириленко, секретарь ЦК, оставшийся на «хозяйстве» вместо Суслова, отбывшего в отпуск. Раздраженным тоном он выговаривает мне: «У тебя, Георгий, разъезжает беспризорная группа японских журналистов. Никто ею не занимается, что это за безобразие?» Проверяю. Действительно по республикам Средней Азии по линии Интуриста путешествуют японские журналисты. В Таджикистане их принимал секретарь ЦК Компартии... Просьб к Агитпропу не поступало. «Как так? Почему Агитпроп не занимается журналистами?! — почти кричит в трубку мой собеседник. — А ты знаешь, что они могут написать о нас? Вы будете отвечать!» Выходит, что Агитпроп должен еще отвечать за японских журналистов. Но все обошлось. Сколько раз и открыто, и в замаскированной форме мне приходилось слышать критические выпады в таком духе: дескать, пропаганда слабо способствует росту производительности труда и повышению качества продукции! Понизились удои на фермах — ослабла массово-политическая работа среди животноводов. У вас тут лекции по философии читаются, а в колхозах свиньи дохнут! Наши же предложения отраслевым отделам заняться производственной пропагандой, т.е. пропагандой передового опыта, прогрессивных технологий, особого отклика не находили. Они предпочитали заниматься текущими делами планирования и выполнения планов. И пришлось-таки нам самим заняться экономическим образованием кадров, производственной пропагандой. Однако я считал, что если отделы пропаганды займутся распространением опыта животноводов, то мы наверняка останемся без молока.