Как ни относитесь вы к Суслову, но в партии он — явление. С 1947 года — секретарь ЦК, в 1949—1951 годах редактировал «Правду», несомненно, человек сталинской закалки. Но вместе с Хрущевым выступил с критикой сталинизма и против антипартийной группы Молотова, Маленкова и др. В его статьях и речах немало призывов к творчеству, но понимаемому как верность всем общепринятым догмам. Уже в конце жизни, отмечая потоки речей и ухудшение положения дел, он резко выступил против разрыва между словом и делом, за единство слова и дела.
Наблюдая его манеру вести заседания Секретариата, я восхищался его четкостью, деловитостью и ясностью в суждениях. Точно так же он вел и личный прием: поняв, в чем дело, он тихо, но решительно давал понять, что согласен, не согласен, надо подумать. Нам импонировала его высокая квалификация и определенность позиций, его правка по текстам была предельно рациональной: все к месту и ничего лишнего. На фоне расплывчатых, туманных суждений иных руководителей его замечания, предложения были всегда безупречны.
Принято говорить и писать о «всевластии» Суслова. Возможно, так оно и было, к его голосу прислушивались и, видимо, не зря называли «серым кардиналом» в партии. И все- таки власть его была ограничена властью коллегии, а более всего — лидера партии. Это я хорошо испытал на себе, когда Кириленко провалил подписанный проект постановления о моем назначении директором Института конкретных социальных исследований. Второй раз почти то же самое произошло с постановлением о назначении заместителем заведующего отделом пропаганды ЦК секретаря одного обкома партии (не буду называть его фамилии). Подписав проект, Суслов сказал, что уезжает в отпуск. Я «ойкнул», а он, догадавшись, наверное, тем не менее спросил: «А кто может отменить, если я подписал?» И все же Кириленко опять завалил проект.
Но был еще более поразительный случай. В ЦК долгое время оставался неприкрытым участок внешнеполитической пропаганды, некому было координировать усилия в этом направлении. Наконец, Секретариат под председательством Суслова по нашему предложению принимает постановление о создании в Отделе пропаганды подотдела внешнеполитической пропаганды. Но постановление пропало, и без всяких объяснений. Вот вам и всевластие Суслова!
Оставшись «на хозяйстве» и задумавшись, что же для нас должно быть главным, я пришел к выводу, что надо в работе Отдела перенести центр тяжести на низовое звено — на райкомы и горкомы партии, первичные организации, т.е. туда, где в конечном итоге сходятся все потоки информации и где вся духовная продукция оседает, воспринимается и превращается в мотивы поведения или отвергается, что тоже рождает мотивы поведения людей, но противоположного порядка. Практически это означало прежде всего хорошее знание в Отделе и того лучшего, что накоплено на низах, и тех проблем, которые мешают людям жить. Я поделился своими соображениями с коллегами, другими заместителями, заведующими секторами, и они поддержали меня.
Для реализации этого замысла мы провели серию совещаний с партийными секретарями от колхозных и заводских организаций городов и сел, до обкомов и ЦК компартий союзных республик. Был собран большой фактический материал, целый комплекс идей и предложений на тему — что делать. Часть ответов на эти вопросы содержалась в постановлениях ЦК — о задачах массово-политической работы партийных организаций и постановке экономического образования трудящихся, которые были разработаны в Отделе пропаганды.
В тот же период в партии прошли научно-практические конференции по основным направлениям идеологической работы. Назову некоторые из них: о задачах печати в развитии социалистического соревнования — в Вильнюсе, проблемы воспитательной работы в производственных коллективах — в Свердловске, о культуре сельского быта — в Ташкенте, об актуальных проблемах воспитания молодежи — в Минске, об интернациональном воспитании — в Тбилиси, о комплексном подходе к постановке воспитательной работы — в Москве и др. Польза их была очевидна: они помогали рассмотреть важные стороны воспитательного процесса в единстве научного и практического анализов. Повсюду на этих конференциях выступали первые Секретари ЦК компартий союзных республик или первые секретари обкомов партии. Но со временем я стал замечать, что выявляются в этом деле два крупных недостатка: кое-где научно-практические конференции стали смахивать на шумные фестивали, а кроме того на многих из них часто участвовали одни и те же люди.