Обращаю внимание читателей на то, что в этих высказываниях Андропова перестройка понимается как реализация возможностей социалистической экономики: речь идет о последовательности и настойчивости при осуществлении разработанных мер, чего как раз не хватало прежнему руководству. Известно, что задуманные экономические реформы ни разу осуществлены полностью не были.
Интересно сегодня вспомнить элементы выдвинутой Андроповым перестройки. Во-первых, это точный учет интересов общества, личности, социальных групп, а также местных интересов как движущей силы советской экономики, рост благосостояния народа на этой основе. Во-вторых, в области распределительных отношений труд, и только труд, его реальные результаты должны определять уровень благосостояния каждого гражданина. Необходимо, чтобы практика материального и морального стимулирования развивала в людях сознание полезности их труда, утверждала чувство сопричастности делам и планам коллектива и всего народа. И нетерпимое отношение к нетрудовым доходам, прогульщикам, лодырям и т.п. Неоправданное повышение зарплаты создает дефицит со всеми его уродливыми последствиями, вызывающими справедливое возмущение трудящихся. В-третьих, в области демократии Андропов четко вычерчивает двоякое направление внимания партии — бдительность по отношению к тем, кто поднимает руку на социалистические завоевания народа, и устранение бюрократической «заорганизованности» и формализма, развитие творческой инициативы и активности масс. Подчеркивая необходимость расширения прав и свобод граждан, автор настаивает на приоритете общественных интересов, служение которым и есть высшее проявление гражданственности. И в-четвертых, отвергая наивное представление о том, что, дескать, социализм вообще избавляет людей от противоречий и трудностей, Андропов подчеркивает, что успехи в социалистическом строительстве зависят от реалистического, научно обоснованного подхода к разработке политики, исключающего засилье конъюнктурщины и схоластического теоретизирования.
Перечисленные пункты отнюдь не исчерпывают содержания статьи, но именно эти моменты в наибольшей степени стимулировали теоретическое мышление и заложили основы поисков на ближайшее будущее.
Возможно, сегодня кому-то положения статьи покажутся банальностями. Но статья менее всего носила пропагандистский характер, она была строго выверена с точки зрения соответствия марксистской теории, реальному положению дел в стране. Верно и то, что основные ее позиции не являлись открытиями, они были хорошо известны в публикациях того времени. Но на фоне, который создавали выступления Брежнева и Черненко, она воспринималась как реалистическая, смелая и острая.
О выступлениях Брежнева и Черненко никак не скажешь, что они были элементарно неграмотными, ибо делались людьми высоко эрудированными, но, чувствовалось, глубоко уставшими от этих речей, а потому в них порой проскакивали утверждения, явно лакирующие действительность. Так появилось и закрепилось положение о том, что у нас построено развитое социалистическое общество. Кто-то вписал Черненко фразу о том, что выполнен завет Ленина о поголовном вовлечении трудящихся в управление общественными и государственными делами. Тогда как даже в Москве, по данным В.В.Гришина, в общественной работе принимало участие до 60 процентов работников. Да и то, надо думать, это большое преувеличение. В приветствии научной конференции в Киеве, подписанном Брежневым, появилось утверждение о том, что у нас созданы все условия для всестороннего развития личности. К сожалению, автор этого опасного утверждения был работником Отдела пропаганды. Когда я пригласил его и стал объяснять всю беспочвенность приведенного заявления, этот товарищ ответил мне: «Да мало ли, Георгий Лукич, у нас рассыпано подобных утверждений!»
Такие словесные фальшфонтаны лишь частично объяснялись некомпетентностью пишущих и озвучивающих написанное. Главное же, они вызывались стремлением приукрасить достигнутое, показать во что бы то ни стало успех, найти обязательно нечто «новое», а если его не было — его придумывали. Что-то вроде Потемкинских деревень.
Первые встречи с Горбачевым. Впервые о Горбачеве заговорили в аппарате ЦК, когда началась чехарда в идеологическом руководстве. Мы работали без секретаря ЦК по идеологии, а долгое время и без заведующего Отделом, а тут молодой первый секретарь с гуманитарным университетским образованием...