Несколько слов мне хочется сказать о сотрудничестве с Л.П.Буевой. Я знал ее еще по Сталинграду как преподавателя пединститута. Она поддерживала мои старания в практической ориентации научных исследований. Я охотно прислушивался к ее советам и корректировал свои суждения в соответствии с ее рекомендациями, в особенности касающимися методологии и гносеологии. Когда я работал над своею докторской диссертацией, я во многом опирался на ее труды по личности, о чем свидельствуют многочисленные ссылки на ее книги. На заседаниях редколлегии журнала «Вопросы философии» наши мнения часто совпадали.
Много времени занимали вопросы сотрудничества с учеными зарубежных стран. Особенно с поляками. С мая я стал работать председателем советской части Советско-польской комиссии по сотрудничеству в области общественных наук. Мне приходилось часто ездить в Польшу. Мы провели две совместные научные конференции и выпустили две книжки: «Теоретические проблемы социализма» и «Критика немарксистских концепций социализма».
В Польшу, а перед тем в Болгарию я был приглашен с супругою. К тому времени я женился на Роксане Денисовне Станковской, работавшей редактором в издательстве «Знание». Общительная и остроумная, она помогла мне значительно расширить дружеские отношения с обществоведами из братских стран. Особенно теплые отношения у нас установились с супругами — Тадеушем Ярошевским и Данутой Колаковской. С Тадеушем я был знаком по его работам о личности. Непосредственное знакомство укрепило наши отношения, которые превратились в прочную и теплую дружбу. К сожалению, Тадеуш вскорости скончался. В нашей памяти навсегда сохранится образ этого доброго человека и серьезного ученого.
В декабре 83 года по приглашению Индийского философского конгресса я вместе с профессором Мариэттой Степанянц побывал в Индии. На симпозиуме, посвященном философии Маркса, я выступил с докладом о личности в теории и практике марксизма. Оба наши доклада оживленно обсуждались. Епископ Индийской православной церкви Григориас говорил о наших выступлениях: «Вы посмотрите на русских: они говорят без бумажек! Я ведь хорошо их знаю и не помню случая, чтобы раньше они говорили без бумажки».
Успех нашей делегации во многом определялся участием в ней именно Мариэтты Тиграновны. Она когда-то работала в Дели атташе в советском посольстве и по сей день заведует в Институте сектором восточной философии. Прекрасно образованная, владеющая английским, французским, хинди. Красивая и общительная, она становилась центром притяжения, где бы мы ни появились. Мы посетили Джайпурский университет, где беседовали с профессорами и преподавателями. Вечером нас принимала семья профессора, где присутствовало несколько человек гостей. Сдержанный вначале прием превратился в бесконечные дружелюбные разговоры. Одна англичанка сказала, что наше появление так необыкновенно, что она готова сравнить его с прибытием марсиан. Полночи мы провели у мавзолея Тадж-Махал в городе Агре, любуясь красотами одного из чудес света. Потрясающее впечатление произвели индуистские храмы древности с настенной скульптурой в Каджурахо.
Интересная встреча состоялась у нас со Святославом Николаевичем Рерихом. И тоже благодаря стараниям Мариэтты Тиграновны. Ему было тогда около восьмидесяти, но был он бодр и оживлен, расспрашивал о Москве. Затронул, видимо, очень интересовавшую его тему о сверхприродном духе, его влиянии на мир и поведение людей. За разговорами и чаем прошло часа полтора времени, а когда мы стали прощаться, он сам и его супруга провожали нас до вестибюля отеля, а потом на улицу, благо погода стояла чудесная. Я затрудняюсь объяснить одной причиной столь глубокое впечатление от встречи — то ли имя Рерихов вообще, то ли личное его обаяние, но она, встреча эта, осталась для меня одной из самых примечательных в жизни.
В сердцах нашего поколения находила особое место Куба. Мы преклонялись перед героическим народом, дерзнувшим строить новое общество под боком у враждебного ему соседа- гиганта. На Кубу попросил меня поехать с ним покойный ныне Юрий Анатольевич Овчинников — молодой вице-президент Академии наук, занимавшийся вопросами биологии. Молодой, но уже известный у нас и в мире, Герой Социалистического Труда. На Кубу Овчинникова пригласил Фидель Кастро. В делегации был еще президент Белорусской академии наук Константин Платонов. Естествоведческую делегацию было решено пополнить гуманитарием, им оказался я.
Куба встретила нас теплой, по нашим меркам, погодой в январе. У меня состоялись интересные встречи в Институте философии с учеными и с директором Института Талией Риверон Функ, которую я знал раньше: она защищала у нас докторскую диссертацию по философии. Осматривали Гавану, бывали на приемах. Но вид Гаваны, встречи рождали чувство еле уловимой тревоги, какого-то напряжения. Фидель приехал к нам в гостиницу очень поздно, ночью, мы еле держались на ногах. Он долго говорил с Овчинниковым на английском, изредка перебрасываясь русскими фразами. Я с огромным интересом смотрел на этого коренастого человека, его знаменитую бороду. Ведь перед нами был человек-легенда. В конце беседы, отдавая дань вежливости, спросил меня, что думают обо всем этом философы? Я ответил: «Примерно то же самое, только в более общей форме». Посмеялись, он похлопал меня по плечу и распрощался.