Когда он говорил это, его длинные пальцы касались ножки бокала, а по лицу гуляла легкая, то ли ничего не значащая, то ли значащая слишком много улыбка, которая одновременно нервировала и зачаровывала Диану. Поль задержал взгляд на ее лице.
— Наши отношения меня вполне устраивают.
По крайней мере, он не лгал, устало подумала Диана, наблюдая, как к ним приближается официант с подносом, уставленным чашечками с кофе. Честность для человека его положения — непозволительная роскошь. Сколько мужчин в положении Поля женятся и разводятся с унылой регулярностью, вовсе не мучаясь угрызениями совести?
Но этот разговор состоялся так давно... Теперь Поль, похоже, требовал от нее все больше, а она к этому вовсе не была готова. Пришло время раз и навсегда распрощаться с ним, чтобы не оказаться в роли брошенной любовницы с разбитым сердцем, мучающейся горьким сожалением и понапрасну мечтающей о вещах, которые невозможны в этой жизни.
Положив льняную салфетку на стол рядом с фарфоровой чашечкой и бокалом из венецианского стекла, Диана проговорила:
— Обед был просто замечательный, но, к сожалению, мне нужно уходить. Надеюсь, что вы весело проведете остаток вечера.
Вежливая улыбка приклеилась к ее лицу. Она не спеша поднялась, стараясь не выдать внутренней дрожи, которая била ее.
Темные глаза Лорен, казалось, выражали искреннее сожаление.
— Дорогая, тебе действительно нужно уходить? Как жаль! Я надеюсь, что мы с Брайаном не нарушили ваши планы?
— Нет, что вы... — ответила Диана и повернулась к мужу Лорен, который, смущаясь, встал из-за стола. — Желаю вам, как следует отдохнуть.
Диана постаралась выйти из элегантно обставленной комнаты с той неторопливой грацией, которая отличает женщину, не несущую на своих плечах бремя каких-либо проблем.
Она слышала, как слегка скрипнуло кресло Поля, когда он вставал из-за стола. Послышались его негромкие извинения, произнесенные бархатным голосом, а затем звук уверенных шагов, следующих за ней.
В соседней просторной гостиной она сняла трубку телефона и, как всегда, вызвала себе такси. Затем ей все же пришлось повернуться лицом к Полю.
— Что-нибудь не так, дорогая? Ведь мы же договорились, что ты проведешь эту ночь со мной. Прошу тебя, останься. Я соскучился. Целых три недели без тебя...
Поль положил руки ей на плечи, и нервное напряжение сковало тело Дианы. Его низкий чувственный голос наполнил ее тело жаждой, которую мог утолить только он. Властные прикосновения его пальцев жгли ее кожу даже через светло-охристый шелк, окутывающий плечи, вызывая желание броситься в его объятия, коснуться руками потрясающего лица, запустить пальцы в густые шелковистые темные волосы и слиться с ним в поцелуе.
Ценой неимоверных усилий, обретая самоконтроль, Диана сделала шаг назад, пытаясь создать хоть какое-то спасительное пространство между ними, стремясь удержать слезы, готовые пролиться в любую секунду.
Что-нибудь не так? Да все не так! Их легкое приключение становилось все серьезнее и затягивало ее все глубже. Она стала все больше зависеть от него. Она сердилась и обижалась, когда Полю по каким-либо причинам приходилось отменять их свидания, скучала по нему все сильнее. А когда он уезжал из Сан-Франциско, она не могла думать ни о чем другом, кроме него, часами не отходя от телефона.
Диана стала бояться, что вот-вот влюбится в него без памяти, что полностью попадет под власть его шарма... Ей вовсе не хотелось стать рабыней своей любви. Но теперь можно не опасаться, что он догадается о ее чувстве. Теперь всему конец.
Полю не понадобилось и доли секунды, чтобы преодолеть ту небольшую дистанцию, которую она тщетно пыталась сохранить между их телами. Немного резковатый мускусный запах тронул ее ноздри, заставив забыть заранее приготовленные слова.
— Останься, — опять мягко попросил он. — Ты так нужна мне. Если у тебя какая-то проблема—с работой или еще с чем-то, скажи мне, и я все улажу.
Легкое, но настойчивое прикосновение его пальцев к ее подбородку заставило ее поднять на него взгляд. Он был настолько красив, что у нее зашлось сердце. Загадочные глаза цвета мокрого асфальта под густыми ресницами, изысканный рисунок скул и безудержная страстность губ...
Его самоуверенное предположение, что он без особого труда сможет разрешить проблему, непосильную для любого другого смертного, разозлило Диану. В глубине души она, однако, не могла не понимать, что дело здесь не только в его богатстве или положении, а скорее в силе характера и динамизме его личности.