–Слово короля – закон. И прежде, чем сказать это слово, король должен всё уметь обдумать.
–Я обдумал! Прошу, отец, не надо! – Рудольф снова рыдал. От страха. От обиды. От ненависти к себе и от бессилия.
–Начинай! –велел Вэлтор слуге. – Вполсилы.
Сына кухарки уже секли пару раз. Он честно выдержал два удара без рёва и вскрика, а потом сломался. Но к четырнадцатому удару затих, и только вздрагивал всем телом, когда розги касались его. голова бессильно моталась по скамеечке, как у куклы.
Рудольф пытался отвернуться, но король велел ему:
–Смотри. Король никогда не должен отворачиваться. Он до конца несёт ответственность за то, что делает и за то, что сделано по его слову. Смотри! Король принимает чужую боль как свою. Так он чувствует народ. Не смей отворачиваться и смотри. Это всё из-за твоего слова.
Рудольф смотрел. Смотрел и тихо плакал. И ничего не мог изменить. В его хрустальной, ещё чистой душе, зарождалась тьма, пришедшая из ненависти, ненависти к отцу и его урокам. В этот день что-то навсегда сломалось в принце Рудольфе. В этот день он, наверное, впервые по-настоящему возненавидел.
***
–Долгие лета, мой король!
–Да здравствует король Рудольф!
–Ваше величество, если позволите, я не успел поговорить с вашим отцом об одном важном…
Они говорили со всех сторон. Выражали свою верность, спешили уже просить, прикрываясь: «ваш отец обещал». Они думали, что он наивен. Но Рудольф не был наивен. Он улыбался холодно и равнодушно, следил глазами за теми советниками, жизнь которых должна была оборваться этой ночью, за отравленным вином, что они пили.
Отец учил его быть жестоким и нести ответственность за свои поступки. Сейчас свою ответственность Рудольф видел в том, чтобы стереть всякое упоминание о том, что произошло в ночь гибели его отца и в ту ночь, что была перед нею.
***
–Пятнадцать, – слуга, тяжело дыша, отшвырнул на пол розги. – Этот без сознания.
–Это хорошо, – одобрил Вэлтор. – Закончи дело и свободен.
–Здесь? – уточнил слуга, доставая из-за пояса кинжал. Рудольфа передернуло, он вцепился в отца:
–Ты же не убьёшь его? он итак…
–Не здесь, – коротко ответил Вэлтор, вырывая руку из хватки сына.
Слуга коротко кивнул, закинул бессознательного мальчонку на плечо и потащил его из залы.
–Ты же не убьешь его? – повторил Рудольф. – Отец! За что?
–Беспощадность – самый важный урок, – отозвался король. – Я не убью его. его убьют по моему приказу, но убьют, хочешь ты того или нет. За то, что он посмел смеяться над моим сыном. За то, что он стал свидетелем твоих слёз и жалких попыток его спасти. Он не утерпит, расскажет другим… так и закладывается репутация. Ты будущий король, а не слюнтяй из числа поэтов со слезами и мольбами!
Вэлтор взглянул на сына с непривычным его взгляду бешенством. Но это было лишь мгновение, бешенство стихло и снова – мраморная маска покоя.
–Он не расскажет, зачем ему? Я велю ему молчать! – Рудольф искал выход.
–Зачем рисковать? Беспощадность лучше слова, – Вэлтор улыбнулся сыну. – Ты поймёшь. Не сейчас, но однажды.
***
Он понял. Понял, как беспощадно слово, и как ещё более жестоко в своей беспощадности тишина.
Маркус пришёл к нему в ночной тишине, и, глядя заискивающе, промолвил:
–Ваше высочество, против вашего короля заговор. Заговорщики хотят его убить будущей ночью.
Рудольф не вскинулся в гневе: как посмели? Нет, он только спросил:
–За что?
–За то, что пошёл против тех, кто его поддерживал, – ответил Маркус. – Он хочет заменить верных ему людей на новых. Старым он не доверяет.
–Будущей ночью? – уточнил принц Рудольф. – Откуда же такие сведения?
–Я сам предложил это время, мой принц, – Маркус склонил голову набок. – Мы хотим не просто избавиться от того, кто хочет избавиться от вас. Мы хотим восстановить справедливость. Вы уже достаточно созрели для трона и короны, для решений и для твёрдости. Ваш же отец слаб. он стал подозрителен. Он не понимает многих вещей. Он привык к войне, а мы сторонники тихого пути.
–За одни эти речи я могу тебя арестовать, – Рудольф усмехнулся.
–Но я на свободе, – заметил угодливо Маркус. – И ваша воля решать, будет ли это так. И потом, ваш отец едва ли поверит в то, что вы не были с нами.
Рудольф улыбнулся – предусмотрели! Потому и провозглашают его своим королём. Он им щит.
–И что мне делать? – спросил принц.
–Ничего, – ответил советник и поклонился. – Просто готовьтесь.
Он так и поступил. Не сделал ничего. Не предостерёг, не защитил отца от ужасной гибели, не пролил слез над телом покойного короля. Он не сделал ничего. Разве что выучил уроки того, чьей гибели поспособствовал, и сейчас. наблюдая в зале за веселящимися, уверенными в своей победе советниками-убийцами, Рудольф был спокоен. Самое позднее – к завтрашнему полудню никого из них не будет на свете. Останется только король Рудольф и его беспощадность, перемешанная с годами взращиваемой в душе ненавистью к своему бессилию перед отцом.