– Посмотри. – Кэтрин встряхнула крохотную льняную рубашку. – Сверху моль побила, но внизу… – Она снова заглянула в сундук. – А вот это Эйдану пригодится. Как думаешь, лорд Эдрик не будет против, если мы возьмем кое-что с собой?
– Конечно, не будет.
– А управляющий? Он наверняка разозлится, если узнает, что я тут хозяйничала. Он терпеть меня не может.
– Ничего личного, – пожала плечами Лора. – Его сыновья пали в бою против вашего короля, и Освин винит в их гибели нормандцев.
– А священник?
– Отец Алгар не в себе. Удивительно, что Эдрик до сих пор терпит его и не заменяет другим.
Кэтрин открыла ставни и выглянула наружу. До самых гор, насколько хватало глаз, простиралась холмистая местность. С этой стороны лес остался нетронутым, однако выжженной земли и здесь хватало. С полей недавно убрали урожай, но в северной части поместья поля даже не засевали.
– Красиво тут, наверное, было, – пробормотала Кэтрин.
– Да, очень красиво. Тут было самое богатое поместье во всей Нортумбрии. А в древности эти холмы и долины считались священными, – добавила Лора.
Девушка молча кивнула. В здешних лесах было что-то… таинственное, и Кэтрин чувствовала, что вполне может поверить в магическую силу этих мест.
– А что будет, когда придет зима?
– Не знаю, – пожала плечами Лора.
– Может, лорду Эдрику следует обзавестись новой женой с хорошим приданым?
Лора в ответ покачала головой:
– Говорят, он поклялся, что больше никогда не женится. Во всяком случае, не женится…
– На нормандке, – закончила Кэтрин. Она неглупа и все прекрасно понимает. – Но ты, Лора… Ты ведь добра ко мне и приветлива, несмотря на мое происхождение.
– Мы женщины, – сказала целительница. – Какое мы имеем отношение к смертоносным войнам? Мы храним семейный очаг, ухаживаем за больными и рожаем детей.
Кэтрин была согласна с ней, но не сомневалась: если лорд Эдрик узнает, что ее отец – один из самых могущественных баронов короля Вильгельма, воин, сражавшийся против саксов и получивший в награду их земли, вряд ли он сочтет ее безобидной.
И она поклялась навсегда сохранить от него свою тайну.
– Все это – наследство Эйдана. Почему бы нам не перенести в новую крепость и мебель? – предложила Кэтрин.
– Конечно, – улыбнулась Лора. – Попросим слуг. Давай вернемся в холл и выберем все, что нам понравится.
– И коврики на пол. Негоже Эйдану учиться ходить по голым каменным плитам, – добавила Кэтрин, хотя и знала, что не увидит первых шагов малыша.
Эдрик взял в оружейной комнате один из мечей и отправился на поле, где десятки воинов оттачивали свое боевое искусство. Он очень надеялся, что физические упражнения помогут ему не думать о нормандке.
О Господи, ни одна женщина не отзывалась на его ласки так, как Кейт. Он не сомневался в ее невинности, слишком уж она застенчива и робка… и это еще больше распаляло его. Она совершенно не походила на холодную и ко всему безучастную Сесиль. Кейт реагировала на каждое его прикосновение, и она была необычайно страстная – он уже понял это. Эдрик никак не мог избавиться от навязчивых мыслей о том наслаждении, которое найдет в ее постели, если пожелает.
– Милорд! – раздался голос одного из воинов. – Милорд, я вызываю вас на бой!
Эдрик отбросил мысли о нормандской деве и присоединился к своим людям. Он отбил первый удар Беззубого Тостига. Куда уместнее сбросить напряжение здесь, на тренировочном поле. Его воины понимали, что им ни в коем случае нельзя расслабляться, ибо не за горами тот день, когда он поведет их в поход на клан Фергюсонов.
И в случае удачи он принесет Брайсуголову Роберта.
Гилдас бросил ему топор, и Эдрик ловко подхватил его на лету. Теперь он сражался сразу и мечом, и боевым топором, укрепляя свои мускулы. Руки и плечи не должны утратить силы, а ноги – проворства. Он прекрасно знал, что является самым могучим воином в Бракстоне, и хотел как можно дольше им оставаться.
Эдрик бился, не делая поблажек ни себе, ни сопернику. Вскоре на лбу у него выступил пот, и он, отбросив топор и сорвав с себя шерстяную тунику, продолжил бой. Вокруг них уже собралась толпа, но Эдрик ничего не замечал – лишь краем глаза заметил Фелицию, свернувшую с тропинки с полными ведрами воды.
Фелиция – вот в чью постель ему следует лечь. Надо быть редкостным болваном, чтобы мечтать о прелестях наивной нормандки, собравшейся в монастырь. Ни к чему ему непорочные и неопытные девы. Дочь трактирщика не требовалось обольщать, и это вполне его устраивает. Да, ничего лучшего, чем Фелиция, ему не найти.
Эдрик удвоил усилия и снова подхватил топор, когда к Тостигу присоединился Гилдас. Они заходили с двух сторон, но ничего от этого не выиграли – Эдрик одинаково умело сражался и мечом, и топором.
В какой-то момент он заметил Лору и Кейт, проходивших мимо. Они даже не взглянули в его сторону, но Эдрик, засмотревшись на нормандку, оступился и, не удержавшись на ногах, упал на одно колено. Тостиг и Гилдас тотчас же обрушили на него удары, которые в настоящем бою оказались бы смертельными.
– Проклятая девица, – пробормотал Эдрик сквозь зубы, – когда-нибудь она приведет меня к смерти.
ГЛАВА 9
– Мы можем оставить младенца с Гвен и сходить в деревню, – предложила Лора.
Кэтрин отвела взгляд от поля, где лорд Эдрик размахивал мечом и топором. Он был в мокрой от пота рубашке – ткань прилипла к его груди и плечам, и под ней вырисовывались могучие мускулы. Едва лишь Кэтрин взглянула на него, как по всему ее телу разлилось тепло – словно он коснулся ее рукой.
Стараясь не смотреть на Эдрика, девушка поспешила за Лорой. Заручившись поддержкой целительницы, которую в замке знали и уважали, Кэтрин распорядилась насчет мебели и сундуков из старого дома; их следовало перенести в новый замок, а позже она все рассмотрит и оценит, одежду же для Эйдана отдаст в стирку.
– Спасибо тебе, Лора, что постояла рядом, пока я разговаривала со слугами… На этот раз они уже были настроены не так враждебно.
– Я тут ни при чем. – Целительница пожала плечами. – Просто им нравятся твои манеры, вот и все. Похоже, они начинают понимать, что ты совсем не такая, как Сесиль.
Лора и Кэтрин прогулялись по деревне, то и дело, останавливаясь, чтобы с кем-нибудь поболтать. Саксы с подозрением смотрели на нормандку, но Лора неизменно втягивала ее в беседу, как будто Кэтрин собиралась прожить в Бракстоне всю жизнь.
Вскоре они миновали боковые ворота замка.
– Обитателей деревни не очень-то радует мое общество, – со вздохом пробормотала Кэтрин.
Лора снова пожала плечами:
– Но ты ведь нормандка… – Они обошли стайку гусей, подбиравших что-то с земли. – Видишь ли, ни для кого не секрет, что леди Сесиль не пользовалась у нас особой любовью. Мы знакомы с нормандцами лишь по полям сражений да по избалованной супруге лорда Эдрика. Но я уверена, что наши люди со временем примут тебя. Увидят, что ты не такая, как те немногие нормандцы, с которыми им приходилось сталкиваться, и изменят к тебе отношение.
Они подошли к небольшому домику, у которого их приветствовала высокая, суровая на вид женщина с седыми волосами.
– Кейт, это Элга. Она лучшая в Бракстоне ткачиха и мать моего покойного мужа. Мы живем вместе.
Кэтрин и Элга кивнули друг другу, и пожилая женщина пригласила гостью в дом. Хозяйка не выказывала враждебности, но вела себя сдержанно.
Лора взяла свекровь за руку.
– Покажи нам ткань, над которой ты сейчас работаешь, Элга.
Старуха провела их за плотную занавесь, отделявшую мастерскую от комнаты. У большого окна стояли две прялки. Здесь волшебные переплетения красочных нитей превращались в изумительные ткани. Вокруг стояли корзинки с мотками цветной шерсти и длинными деревянными спицами.