Вечером вылезли на плоскую крышу. Весь Бьен Хуа у нас на виду. Вот, думаем, сейчас они начнут!
Знали, что сегодня в двенадцать часов у них будет салют. По случаю Нового года. И действительно, в двенадцать, что-то по улицам затрещало, засверкало, стало вспыхивать, но только внизу. И ни одной ракеты не устремилось ввысь! Ничего не пойму? Что же случилось? Неужели тому виной, те листовки, которые нам перевили, и ими были заклеены буквально все улицы и дома?
В листовках писали, что на празднике не разрешается пускать фейерверки выше первого этажа. Мы и не думали даже, что это серьезно, потому и забрались смотреть на салют, как нам казалось такой, особенный. Тем белее где? В Юго-Восточной Азии! Ан, нет!
Этим своим послушанием они еще раз удивили нас. Раз им сказали, нельзя! То вот вам и результат!
Так, что мы напрасно простояли на крыше. Ни один огонек так и не взлетел над крышами города с трехсот тысячным населением.
Им ведь сказали, попросила власть, самым обычным гражданам и самым обычным вьетнамским языком! А у нас?
Кстати, тому убеждались не раз. Раз сказали, то будь те любезны, все будет выполнено в срок и без каких либо пререканий. Вот как у них понимали приказы и команды, что подавались. А как у нас?
Было чему удивляться и восхищаться, но все это, видимо неспроста.
Вскоре нам рассказали, как освобождали страну.
Американцы так отступали, что ничего не ломали, не сжигали, а наоборот. Оставили для каждой запертой двери, связку ключей. Все на местах. Инструмент, материалы, исправны все до одной машины, станки и даже в рабочем состоянии линии гальваники. Все смазано, работоспособно и потом, у них много лет так и работало. Да, что там работало? И работает до сих пор! И меня это их бережное отношение, поражало. Казалось бы, бей, круши, тащи! Как это было у нас. А у них, все сохранили. Даже всю авиатехнику.
Раз в полгода, по заказу какого-то бывшего летчика американского, на площадку выкатывали самолет или вертолет, что все это время аккуратно сберегали на специальных стоянках. И вертолет тот, как заправят, так и на взлет! И летали над нашими головами. Это надо же как? Ну, а самолет, состыкуют крылья, покрасят. И не побояться, нанести эмблему, знаки и номер. Все, как у настоящего, боевого самолета. Я ходил вокруг такого самолета А-5 и руки чесались, от завести. Как они так бережно старались. Молодцы! Ну и зарабатывали на этом, конечно же. Раз в полгода, обязательно продавали, бывшим военным американцам и заметьте, продавали ведь, действующие образцы!
Да и на самом авиаремонтном заводе так же все.
Во-первых, весь инструмент, все стенды, станки — американские. И все исправны, снабжены запчастями, выкрашены, смазаны и все в строю. Во-вторых, на них работают, трудятся сами вьетнамцы, и деньги себе зарабатывают.
Помню, как было трудно от того, что все измерения у них так и остались в дюймах и инчах — долях, дюймов. А все материалы со склада. Все они американские с тех самых лет. И заклепки и инструмент, и даже дюралевые уголки и листы с маркировками американскими и все остальное, что ими бережно сохранено и им пригодилось строить свое свободное общество. С нашей помощью и американскими машинами, материалами и всем тем, чего они заслужили присвоить своим самоотверженным трудом!
Заключение
Надо сказать, что я никогда потом и ни где не получал такого удовольствия от своих учеников. Так распорядилась жизнь, что потом я одно время даже преподавал, пытался расшевелить, достучатся до сердца своих слушателей. Но никогда я не получал в ответ на свои старания столько ответных благодарных посылов и пожеланий, как от тех ребят из Вьетнама, которых я учил и которые так старались.
Заканчивая, добавлю, что вскоре уже сами вьетнамцы могли делать то, чему их научили, и я, теперь мог сменить свой статус. Теперь уже я помогал им, а они уже почти все могли делать сами, без моего постоянного участия. Наше пребывание и работы заканчивались. Нам предстояло возвращаться наконец-то домой.
Москва встретила нас морозцем. К тому же я позаботился о нашей безопасности и все сделал вовремя. Нас встречали прямо в аэропорту. Поэтому два сомнительных парня, что все время крутились рядом, разглядывая наши плотно забитые сумки, наконец-то отвалили.
Потом, на всякий случай, мы пару дней отсиделись, отоспались. И мне все еще снился перелет и это нелепый случай с моим непосредственным участием. Это произошло, в аэропорту посадки, когда мы уже возвращались домой.
Все произошло на моих глазах и я, конечно же, не стал отсиживаться, встрял. Поэтому на вопрос встревоженной стюардессы, уверенно ответил.
— Нет! Это самое настоящее вранье! Не было такого. Эти пытаются вас развести. И падение, это всего лишь была имитация. Ничего они не ушибли. Я видел, как эта дама нарочно споткнулась. И при этом совсем не ударялась.
— Вы действительно можете это подтвердить?
— Да! И не только подтвердить, вот еще и свидетель со мной. Он тоже все видел. Они перед посадкой еще все время шептались. И эта дама уже тогда свою руку разбинтовала.
— Это точно? Что вы скажите? — Это уже второй пилот обращается к этой паре вьетнамцев, что прижавшись, сидели рядом со мной. А она, эта симулянтка, пожилая вьетнамка, продолжала картинно охать и ахать.
— Мне все ясно. — Заявил пилот. Вызовете врача и нашего представителя.
А потом еще раз, переспросив меня, добавил.
— И охрану тоже. На это раз мы опять имеем дело с мошенниками.
А потом, не обращая никакого внимания, на моих разволновавшихся соседей, пояснил.
— Это уже не первый случай. В прошлый раз была такая же инсценировка. Они таким способом вымогают у авиакомпаний деньги. Вот, какие вы плохие! Нанесли увечье, а теперь заплатите, если не хотите неприятностей и задержки рейса. Так?
— Ну, что вы молчите? На этот раз ваш номер не пройдет. Вот вам и два свидетеля.
Мы с Лешкой с готовностью закивали головами.
Потом, они все еще сидели рядом, когда врач попросил ее показать свою, как она сказала, ушибленную руку. Она ее показала, и даже я увидел, что это никакой не ушиб, а какое-то застарелое заболевание сустава. Локтевой сустав был сильно опухшим и явно не от какого-то только что произошедшего вмешательства или удара.
Подоспевшая охрана бесцеремонно подняла моих соседей и выталкивая их, виновато извинялась, за вынужденную задержку рейса Хо Ши Мин — Москва, нашего самолета Аэрофлота.
Потом взлет, особое отношение ко мне и Лешке, за проявленную нами смелость и настойчивость. Нам даже подали на перекус какие-то особые, но очень вкусные обеды в пластиковых контейнерах, отличающиеся от остальных.
И уже успокоившись и засыпая в кресле самолета я различил того странного, одетого в нелепый тройку костюм вьетнамца, который тут же на полу в соседнем проходе мостился спать.
Ну, вот! Когда же это преследование меня этими вьетнамцами наконец-то прекратиться? Ну, сколько же можно? Все, спать, спать. Домой, домой! Наконец-то!
Ныне Бьенхоа — крупный индустриальный центр страны, важнейший город-спутник Хошимина. Население Бьенхоа составляет около 784 000 человек (оценка 2010 года). Он третий по плотности город во Вьетнаме (после Хошимина и Ханоя). 70% экономики города составляет промышленность. Город имеет большой потенциал развития промышленности и туризма.
Конец.
Юг Европы, 2013
Оглавление
Начало
Не давай себя унижать!
Так держать
Зуб
На знамя, равняйсь!
Ну, что, перекусим?
Базар
Рубашка из Америки
Принцесса
Совместное предприятие
Челноки
Новый год
Заключение