Уйгурская семья была вся во дворе. Забора нет. Двор покрыт темно-зеленой травой-муравой, выбитой местами до глинистого основания. Возле саманного дома печка, обмазанная глиной. В казанке варится зеленый чай с молоком. Уйгуры варят его долго. Солят и пьют особо эту чайную смесь. Висят ковши из тыквы разных размеров. В загоне блеют вяло бараны. Своя одежда, свои ритуалы, свой уклад жизни и для жизни.
— Салам, алейкум, — поприветствовал я, принятым здесь среди тюрского населения приветствием.
Молодой мужчина суховатого сложения быстро встал с земли и крепко пожал нам руки. Мы сели тут же у печьки на траву. Здесь уважают обычаи друг друга, поэтому мужчина успокоился от стремления принести мне стул. Я скрестил ноги. Соленый чай пьют только уйгуры. Он утоляет жару и густо насыщает.
— Может быть кумыс? — спросил хозяин.
— Нет. Чай лучше для беседы, — ответил я, — Уйгуры носят в себе черты Китая.
— Это не так, — твердо, но мягко ответил хозяин, — У нас древнейшая ветвь. Это арабы взяли у нас письменность, а узбеки научились готовить манты. Правда, манты у них плохие получаются: мясо нужно рубить и добавлять в него, кроме лука еще тыкву и клевер.
— Коран написан на арабском языке, — ответил я.
— Я же сказал, что арабы заимствовали ее у уйгуров.
— О Китае я упомянул потому, что некоторые поселения уйгуров пользуются цигуном. Это я встречал далеко в горах, — надеялся я получить еще информацию.
— Это ближе к границе с Китаем и в Синцзяне, — ответил хозяин.
К нему подошла девочка и прижалась к плечу. По слабенькой грудке к перекосу между правой и левой сторонами тела, хотя внешне все выглядело незаметно, я определил сильное «склеивание», «слипание» энергетических связей. До упрощенного линейного потока обобщились меридианы группы Солнечного иня. Групповое ЛО, находящееся выше запястья, не выдавало различий. Этот «живой магнит» образовался как и в известном магните структурированием межклеточных связей до линейных, до двухполярных. Если в течении жизни люди преобретают зауживания себя до подобного энергетического вида, то девочка получила такое раньше, и в больших размерах. Слепливание, а не расслоение, ведет к болезням. Живой организм развивается в сторону многих связей, в сторону их разновидностей.
— Что вас беспокоит в дочке? — спросил я хозяина. — Она обладает отличающимся свойством.
— Это хорошо… Болезненная она и…
Он замолчал, не находя слов для выражения отсутствия того, что чувствуется в развивающихся детях.
— Вы построили здесь дом и берете воду из вон того родника, а после хождения к врачам, поите девочку только кипяченой водой.
— Да, — с виноватой улыбкой ответил хозяин. — Родственники рядом, а здесь было пустое место. Врачи говорят, что в родниках много бактерий…
— Поите ее водой из вон того общего колодца. Сырой. Кормите овощами. Сырыми. Поите молоком. Парным. Но сначала сходите к травнику. Действуйте уверенно и терпеливо. Она вам поможет, но вы не должны больше угнетать ее в общении с природой. Если вам удасться воздействовать на нее силами природы так, что пойдет развертывание, распускание этого сжавшегося в комочек бутона, то все будет успешно, но эту «чудесную» способность она потеряет. Она будет здорова, весела. Будет любить и рожать детей. Жизнь будет в ее доме. Пока человеческому разуму эти жизненные истоки и их комплектации не доступны. Поэтому живите в традициях предков. Предки выбрали такие условия и порядок воздействия их, что до сего времени жизнь этого народа продолжается. Но и, в свою очередь, потомки теперь тоже вжились именно в эти условия, ритуалы, обряды, — я помолчал, определяя правильно и в меру ли понял меня отец этой девочки, а затем добавил:
— Любое изменение это эксперимент. Эсперимент этот ведется на наследии рода. При неудачах спасительным является тот фундамент, в котором произросло существо.
Я вспомнил мой первый эксперимент отрыва от комплекса полей Талгара: Караганда и работа в шахте дали мне хороший урок и опыт. Но они же и приняли у меня экзамен.
— Если отклонение дало положительный результат, то это — вклад в наследственную копилку рода, — продолжал я. — Поэтому, от прегрешивших, род ждет раскаяния и прощает. Преуспевших род приветствует и складывает их достояние в родовой «сундук». Но экзамен на достояние требовательный. Иначе, вместо драгоценности, может быть подсунут брак. Так род разрушится и вымрет.