— Да, — ответил Лао. Он хочет еще тебя видеть.
— Мы тоже будем рады, — радужно улыбнулся У-Вэй.
— Когда вы будете иметь интерес, я сам вас найду, — сказал я на прощанье.
«И здесь у меня не согласование и противоречивость» — думал я шагая по улице. — «И все же, есть люди, которые вышли за пределы механического процесса развития. На энергоинформационном этапе должна быть общность. Будут различия в народах и регионах. Однако общность я должен найти в первую очередь. Это основание различий».
Я вышел к трамвайной линии и сел в полупустой трамвай.
— «Мудрый Ю уходом, обозначил свой уровень энергоинформационного Языка. Ему доступны были движения Сознания. Дхармы Сознания разделились на зеркальное восприятие. В этом пункте умрет логика Запада…»
— Я тебе говорю, подвинься! — «включил» меня злобный голос.
Мест свободных было полно, но я охотно подвинулся. Подвыпивший парень жирно и задиристо развалился, притеснив меня на сидении.
— «В высказываниях Лао Цзы нет логики с типовых позиций. Там — не „цепляние“ одного за другим, а зеркальное различие. Но в этом „зеркале“ тоже своя система связей, своя логика. Логику в противоположной системе не разрабатывал никто. Ограничились только высказываниями из наблюдений в долгой мудрости внешнего опыта. Дедушка Ю имеет и внутренний опыт. Ему легче, чем другим и тяжелее…»
— Я еще раз тебя спрашиваю: «Сколько время?» — наседал на меня парень.
Дружелюбно ответив, я встал и перешел на свободные сидения.
— Интеллигент! Культурный, — загудел второй, точно такой же по уровню Острого иня через спиртное.
— Нужно разобраться, — поднялся с сидения первый и двинул в мою сторону, но второй уже успел плюхнуться рядом на сидение.
— Студент, что ли? — дыхнул он на меня перегаром. Не поворачиваясь, я «прощупал» вагон.
— «Четверо». Что предельно простое я могу придумать? Лао Цзы сказал: «Во всем мире нет ничего более мягкого и податливого, чем вода, но она точит твердое и крепкое. Никто не может ее одолеть, хотя любой может ее потеснить».
— Податливое побеждает крепкое, мягкое одолевает твердое, — все это знают, но никто не осмеливается действовать так, — сказал я вслух и направился к выходу. Было понятно, что пьяные ищут конфликт.
— Что, что?! — парни двинулись за мной мясисто, тупо, болтаясь из стороны в сторону. — Разговаривать не хочет!
Я вышел из трамвая и они повалили гурьбой в дверь, готовясь к драке. Мой наклон, чтобы отряхнуть брюки ни приняли за наклон, чтобы взять камень. Размазанная масса остановилась, а я спокойно вошел в отходящий трамвай. Двери закрылись.
— Таким нужно давать отпор, а не ускользать от них. Это их поощряет на беззаконие, — тут же зашумела грузная женщина.
— Разве это изменит характер? — мягко ответил я ей, — Они станут осмотрительнее и оттого еще опаснее.
— А так они будут «распоясываться» в общественных местах, — отвернувшись от меня в окно, не менее «мясисто» ответила женщина.
— Драку со мной они не приняли бы как общественную. Общество молчало. Поэтому гипотетическое «воспитание» не состоялось, — пошутил я.
Женщина отвернулась и с раздражением сказала:
— Умные все стали.
— «Что предельно простое я могу придумать?» — посмотрел я на ее раздраженное, тупое в себямнении лицо.
— Поступить как мне, а не другим хотелось, исходило из моих возможностей, — мягко ответил я и стал смотреть в окно.
— Отвернулся! Разговаривать не хочет! — загудела женщина.
— Но ведь вы сейчас ничем не отличаетесь от них, — повернулся я к ней. — И для них я поступал не так, как им хотелось. Они так же «прицепились» ко мне. Точно так же выкрикивали…
— Меня с пьянчугами сравнил!!! — загудела мясистое лицо, дергаясь из угла в угол.
Я вышел. В окно уходящего трамвая было видно как она что-то выкрикивает, стараясь привлечь к себе внимание пассажиров.
— «Все просто. Мимо нее прошел кусок ее собственной жизни, но не так, как ей бы хотелось», — посмотрел я не идет ли очередной трамвай, — «Прежде всего она нанесла удар по самой себе, но никогда это не поймет. Для нее существуют виноватые те, которые выходят из рамок сконструированных ею понятий. Пьяные парни находятся в более приглядном свете: у них это фрагмент состояния. У нее — это Сущность».
— Ну как? — засмеялся мужчина, вышедший вместе со мной. — Досталось сразу вдвойне.
Дружелюбный взгляд говорил об ином подходе к ситуации. Но я был удивлен и он заметил это.
— Это действительные события жизни и я рад им, — пояснил я свое удивление. — Это мои учителя и других нет.