Он подошел к одной из куч всяких тряпок и откопал оттуда белую рубашку, которая выглядела приличнее всех. И вы удивитесь, но на ней практически не было пятен! — Да вроде нормальная... *Нюх-нюх* И не воняет... Сойдет. Парень провел оценку рубашки и с лицом истинного критика накинул её на свои не широкие, но, к вашему сведению, и не узкие плечи. Штаны в поиске не нуждались, так как эту ночь он провел в них. В общем-то на этом реквизит парня и кончался. Ничего лишнего. Белая рубашка, черные задрипанные, все в дырках джинсы и так называемые чернющие от копоти "крокусы" — казачки, у которых отрывалась подошва спереди, напоминающие пасть крокодила. Потому в народе и крокусы. Между прочем, такие крокусы являются самыми выгодными туфлями. Купил на какой-нибудь барахолке, склеил чем попало и вуаля! Образ галантного, неотразимого мужчины готов!
После наш стиляга и джентльмен Данил пошел рыться в следующей куче мусора. *Пам парабам парааа!* Был найден новый предмет! Черствый и заплесневелый кусок хлеба! Взяв его в руки, Данька подошел к дырке в стене, потарабанил двумя пальцами и шепнул: — Маруська! Ц-ц-ц-ц, Маруська! Из дырки высунулась серая моська. Она встала на задние лапки и начала пищать. Данил погладил её по головке указательным пальцем и дал ей кусок того хлеба. Довольная крыса, повиливая хвостиком, ушла к себе в норку. Маруська была домашним питомцем Данила. Втайне от всех он начал её подкармливать, а после играться с ней и даже разговаривать. В дни, когда Данилу было грустно, она вылазила из норки и лежала с ним рядом, пока тот не успокоится. — Надо было бы покормить голубей на крыше перед выходом... Ладно, попрошу Акиру. Одной из обязанностей Данила был уход за голубями на их импровизированной ферме на крыше. Таким образом, даже в самые плохие времена у Штройхальмов была еда. В одни моменты голубятня процветала, а в другие на нее нельзя было взглянуть без слез. Ну а сейчас у них живет четыре голубя.
Наконец парнишка вышел из своей комнаты в коридор. Он был достаточно длинным. На полу был расстелен фиалковый ковер с узорами, а возле каждой двери на стенке был подсвечник. Территория Штройхальм не была богата на ресурсы, но их обитель выдался весьма большим. Каждому человеку, проживавшим в нем, была выделена комната. Данилу была предоставлена крайняя, в передней части дома на втором этаже. Напротив же была комната Акиры. Хоть Данил и хорошо ладил с ней, но туда без её спроса не совался. Он, правда, бывал там очень редко, но помнит, что она была довольно-таки аккуратной. Наверное её комната была самой чистой в доме. Также у неё там было много безделушек, манги, фигурок и большое разнообразие книжек. Акира была вполне образована и знала не один язык. Она с детства имела интерес к познанию чего-то нового. Она вечно просила Вертера приносить ей всякие учебники, на что тот с улыбкой протягивал хотя бы да один. Та, в свою очередь, светилась от счастья. Вертер, в целом, любит Акиру как родную сестру. Все же их объединяет многое...
Данила же сам умом особо и не блистал. Поговорка «тупой как пробка» словно была придумана специально для его описания. Считать-то он точно умел, а вот читать не совсем. Может, кто-то из семьи и пытался заставить Данилу грызть гранит науки, но все попытки были тщетны. По крайней мере, простые слова прочесть он мог.
Справа от ложницы юной мадам располагалась комната Николая. Она была строгой и мрачной, сразу же нагоняла какую-то тоску. Парень в ней был лишь единожды за все свое время проживания в их владениях, и в целом больше туда бы не возвращался. Его комната ему была очень не по душе, да и с самим Николаем у него отношения не особо уж клеились, хоть они и ровесники. Николай в целом ладил лишь с Акирой и бабушкой. Деда он недолюбливал по своим причинам. Ну а напротив спальни Данила была комната Вертера. Наверное, её любил каждый житель дома, ведь в неё все заходили с огромным удовольствием в ожидании подарка. Она была захламленной, но удивительно светлой. Все обожали Вертера. Он самый старший из детей и самый сильный член семьи. Беловолосый парень двадцати трех лет с короткой челкой и очаровательной смазливой внешностью. Его добрые голубые глаза внушали доверие кому угодно. Его вечно не было дома, и приходил он несколько раз в месяц с гостинцами и рассказами о его приключениях. По его словам, он бывал за Кордоном и не раз. Все с удивлением и большим интересом слушали его истории.