Данил спустился по старой лестнице, от которой всегда уютно пахло елью. Каждый шаг издавал разные скрипы. Мальчишка любил наигрывать на ней всевозможные мелодии. Вы, наверное, скажите: "Будущий музыкант!". Но дальше детской забавы это не уходило. Чего уж там говорить, он-то даже и свистеть не умел. Но некий интерес к музыке Данила все-таки имел, о чем говорит где-то затаённая в закромах его комнаты старая, заслушанная по сотни раз шкатулка, которую подарил ему Вертер. А как парень-то любил слушать насвистывания деда и так по-детски пытался ему подражать... Впрочем, это не так уж важно. По крайней мере, сейчас парня преследовала совершенно иная цель... Его даже не останавливал приятный, разыгрывающий аппетит аромат, тянущийся из кухни. Вот она дверь, смотрящая пряма на него… Кто же знал, что сразу после лестницы встретит его именно она! Он смотрел на неё, она на него. Легкий холодок пронесся по телу парня. — Страшно? — Будто бы спросила его дверь, на что тот в ответ сжал кулаки, отмахнулся головой и с какой-то карикатурой на уверенность схватился за ручку и наконец-то отворив, ринулся на улицу. Открытая дверь будто бы тянулась к нему со словами: — Ты уверен? Может останешься...? На что тот просто закрыл её. Да, закрыл. — В следующий раз я открою тебя, вернувшись победителем, — крикнул он ей вслед и побежал со всех ног. Поняв, что опаздывает, он бежал еще быстрее. Ветер окутывал парнишку, локоны развивались, грязь разлеталась в стороны. Парень наполнялся увереностью с каждым шагом. Он бежал всё быстрее и быстрее. Даже солнце выглянуло из-за туч, дабы посмотреть на новые свершения обычного паренька. Неумехе, которому с рождения не везло. Человеку, который являлся олицетворением беспомощности. Отребью этого мира, которое в этот день либо его покинет, либо наберется сил и дальше бороться за свою жизнь... за своё существование... И вот он, другой запах. Запах крови, запах семьи Николасов. Вскоре парень увидел заветный ларек и своего нового знакомого, стоявшего у него, всё пялившегося на часы.
— Хэх, удивил! Ровно в 14:30 притопал-то, — ухмыльнулся мужик, завидев Данила. Тот стоял на возвышенности, смотря на него. Данила стоял прямо позади солнца, и только его гордая тень падала на Часовщика. Мальчика переполняла буря эмоций: волнение, азарт, уверенность и страх. При виде громилы ноги затряслись сами собой, но он пытался не выдавать этого. Ветер, развивая волосы Данилы, еле-слышно ехидно шепнул ему: — Все-таки страшно? Проигнорировав раздражающий вопрос ветра, он стиснул зубы в ухмылке и крикнул в ответ своему подельнику: — А то! Никак иначе! — Приступим? — Уже! Не договорив, парень резко начал стремительно брать разгон. Трава не просто сминалась под его ногами, она отрывалась от его рывков. Руки рассекали воздух так, будто сила трения на него и не действует. Он бежал всё быстрее и быстрее. Громила стоял прямо перед ним в растерянности, а Данил будто его и не замечал. Он целеустремленно двигался к своей цели. Не понимая, что происходит, Часовщик буквально в шаге от столкновения успел отойти. И тут парень прыгает с такой силой, что земля будто бы содрогнулась. Он вложил все силы в этот прыжок. Данила целился в то окно, которое оставило шрамы на его руках. Учась на собственных ошибках с первых же дней, парень придумал свой план действий, как зайти и выйти, не получив ни одного повреждения. Хоть Данил и тупой, но хорошенько подумав и проанализировав окружение, придумал незамысловатый способ войти. Разогнаться с холма, сгруппироваться и попасть четко на прилавок. Осталось лишь надеяться на собственные силы. И вот мы возвращаемся к моменту прыжка. В полете парень вытянулся, выпрямил руки и щучкой залетел точно в цель. Филигранно, не задев ни единого шипа, с грацией сапсана он преодолел своё первое препятствие, свой первый шаг к победе. Воспользовавшись первыми знаниями, которые дала ему школа выживания. И вот, поняв, что ему всё удалось, не успев приземлиться, он уже начал праздновать свою первую победу над судьбой-злодейкой. Правда, рано радоваться... — СТОП ЧТО!? В полете, прямо перед тем, как соприкоснуться с прилавком, его встретила очередная ловушка. Весь прилавок был засыпан мелкими шариками. Когда Данил это понял, было уже слишком поздно. Только упав, парень сразу же покатился кубарем с него и со всей дурью ударился головой об стенку. Голова болела так, как никогда, а в ушах звенело до боли в перепонках. К ужасной боли и противному звону в ушах добавилось еще головокружение. А потом стало тепло. И всё теплее и теплее. — Так тепло...— прохрипел еле слышно парень.— Даже вставать неохота...Стоять... А почему мне тепло?.. Парень резко дернулся к своей левой ноге, сжимая со всей силой зубы, чтобы не закричать во все горло от боли. Вся штанина была изорвана, а нога была сжата стальными зубами капкана. Кровь так и хлестала. — Хах, ну ты даешь, мальчуган! Ну удивил! Я даже сначала и не понял, что ты задумал. Как дал дёру, бля. А куда дал, хуй его знает! Подумал: «Ебу дал чтоли?». А ты вон оно че! Предупредил бы хотя бы, ёпта! Сиганул так сиганул, бля. Раздался хохот за окном. — *Сука, он издевается? "Ну даешь, мальчуган?" Да пошел ты нахуй, остолоп ты ебучий. Сука, как больно, блять! Да как же нахуй больно, блять!* Перестав корчится от боли, парень заметил не только большую лужу крови под собой, успевшую набежать за всё это время, а еще и привинченную к капкану мину! Парень в ужасе оцепенел. — *Так, нахуй, это блять, что выходит? Капкан прибит к полу, а при любой попытке снять капкан меня захуярит миной?! Ахуенно, блять! Просто пиздато! Ёбанный в рот...* Парня захватила истерика. Он то и дело что бранился в голове и с растопыренными глазами смотрел на объект своего негодования. И тут он вспомнил, что он не один. — *Блять, может этот долбаеб знает, что можно сделать то нахуй...* — Часовщик! — Ау? Всё в порядке? — Нихуя, блять, я заминирован нахуй!!!