– А поподробнее? – поинтересовался я, начиная подозревать, что девки привели меня на берег не просто так.
– Дело в том, что вытащили тебя на сушу мы. Прямо из прибоя. Но вот принесли тебя из моря… – и американка почесала голову над ухом. – Вот они.
– Кто – они? – не понял я.
– Да вон же, всего в полутора кабельтовых. Присмотрись…
Я послушно напряг зрение и как-то неожиданно резко, словно сработал автофокус камеры, увидел мелькающие среди пенных зеленоватых гребней вытянутые, темные силуэты. В волнах нет-нет, да мелькали черные спины, которые крутились вокруг погрузившихся по плечи в воду двух человеческих фигур.
Хотя нет – почти человеческих, потому что, несмотря на расстояние, я отчетливо разглядел их алебастровую кожу с уже знакомыми черными вкраплениями каких-то фрагментов. А еще щиток, похожий на костяной, закрывающий большую часть лица у одной, и просвечивающий синевой сквозь спутанные белые волосы взгляд другой.
– Глубинные.
– Ага, они самые. Несколько эсминцев и два крейсера – «Чи» и «Нэ» класса, – кивнула Спартмайер. – Они и вытолкали тебя на берег. Мы отогнали их стрельбой, но они даже и не думают уходить – плещутся там все эти три дня, пока ты валялся в отключке. А сейчас подошли еще ближе к берегу. Как будто ждут чего-то… Или кого-то…
Девушка снова сняла свои очки и повернулась ко мне.
– Ты вообще крайне занятный парень, Рэм… Тебя спасают Глубинные, а потом послушно сидят у берега, как собачки на привязи. Лекарства на тебя действуют только при двухсотпроцентной передозировке, потом не действуют вообще, а из всей еды ты с самым большим аппетитом лопаешь металлосодержащий спецрацион для канмусу, от которого обычному человеку кишки узлом завяжет.
Ее голос был такой же спокойный, она даже немного улыбалась, но вот светло-карие глаза смотрели серьезно, без малейшей тени шутливости.
– Ты точно ничего не хочешь нам рассказать?
И мне сразу стали понятны и общая настороженность девушек по отношению к моей персоне, и то, что держали меня на отшибе от всех, и то, что Сэнди, при всей своей дружелюбности, никогда не оставалась со мной наедине, всегда имея за спиной подстраховку в лице молчаливой Ходзе. И кто ж знал, что это за брикет?
«Вот и подержался с Химе за ручки…»
– Рассказать-то легко, а вот поверить… – вздохнул я в предчувствии долгого и явно непростого разговора. – Ну, собирай всех интересующихся, чтоб мне для каждой не повторять…
Глава 02. Иерархия моря.
– Это какой-то бред, – подытожила Ходзе, когда я замолчал и снова приложился к бутылке с водой, а потом, заняв свою любимую позицию – прислонившись спиной к стенке, – отвернулась, глядя в сторону океана.
Группа канмусу, собравшаяся выслушать мои объяснения и расположившаяся в куцей тени уцелевшего здания склада, где, собственно, меня и выхаживали, была не сказать, чтобы сильно большой.
Но девушки и девчонки – а возраст морских воительниц варьировался от где-то около двадцати и до почти сопливых четырнадцати лет, – являли собой зрелище весьма занятное.
Все облаченные в такой же, как у Спартмайер и Ходзе светлый серо-голубой камуфляж – кто в полный комплект, кто только в шорты, футболки и форменные кепи, – обладали ладными и спортивными фигурами, разве что у самых младших еще проглядывала слегка заметная подростковая угловатость. И японки, и европейки имели приятную внешность, были симпатичные, а в паре случаев откровенно весьма красивые. На то, что они много времени проводили в море и под жарким солнцем тропиков, не указывало ничего – ни тебе обветренных губ, ни солнечных ожогов, ни шелушащейся кожи. Даже загар на их лицах был ровный и не слишком-то и сильный. В общем, вроде те же девчонки, но все же словно бы помеченные некоторой, едва уловимой глазом инакостью…
Всего Сэнди собрала одиннадцать канмусу. Подходившие девушки внимательно и даже настороженно рассматривали меня, и вежливо представлялись – сначала человеческое имя, затем название и тип корабля.
К уже знакомым мне воплощениям «Атланты» и «Кинугасы» добавилось два тяжелых крейсера: «Ашигара» тип «Миоко» и еще одна американка – «Хьюстон», принадлежащая к типу крейсеров «Нортхэмптон».
Сбоку, рядком на стволе поваленной пальмы, стайкой расположились девчата на два-три года их младше. Три эсминца: «Самидаре», «Харусаме» и «Кавакадзе» типа «Ширацую», и два эсминца типа «Акидзуки» – собственно, сама «Акидзуки» и ее систершип «Хацудзуки».