Сэр Вон сместился так, что мечи бессильно скользнули по броне, и пинком отшвырнул в сторону тело, доставая меч. Теперь врагов осталось трое.
На несколько скоротечных мгновений в бой зависло шаткое равновесие: чёрный рыцарь превосходит своих врагов в силе и скорости, но всё же уступал в мастерстве. Но и те не могли пробить его защиту: великолепные доспехи заметно превосходили их собственное оружие. Сталь звенела о сталь, и шаг за шагом чёрный рыцарь теснил гвардейцев, оставляя глубокие зарубки на их латах и получая зазубрины на своих…
— Доспехи странников! Но откуда? — выдохнул командир патруль, отступая на шаг.
Сэр Вон счёл именно этот момент лучшим, чтобы сорвать с пояса мешочек с перцом и бросить в соперника. Опытный воин инстинктивно выставил оружие в горячке боя, разрубая его… И это было большой ошибкой.
Перец дезориентировал трёх гвардейцев всего на пару мгновений. И именно этого времени хватило чёрному рыцарю, чтобы убить одного из них и тяжело ранить командира патруля, прорубив тому плечо.
Один гвардеец вместе со своим раненым командиром уже не могут противостоять опытному врагу с силой последнего света. И, разумеется, оба сразу же поняли это.
Именно поэтому оставшиеся враги сэра Вона решильно сорвались в последнюю, самоубийственную атаку отлаженным, одновременным ударом, не теряя ни мгновения.
Сэр Вон заблокировал удар последнего из гвардейцев, убивая того, а затем разрубил шею его командиру, но последний, финальный выпад аристократа достал его, пронзив сочленение доспехов в районе ключицы.
Чёрный рыцарь с усилием вынул из себя вражеский меч. Внутренние органы не задело, но рана была тяжёлой: такая могла обезвредить воина надолго. Но он подготовился и к такому исходу: рана была быстро заткнута тряпкой, и полита целебным отваром. К своему удивлению, сэр Вон не ощущал особой боли и слабости: похоже, зелье последнего света помогало и здесь. Пожалуй, он может сражаться ненамного хуже, разве что левая рука теперь слушается с лёгким опозданием.
До королевских покоев было совсем немного, и рыцарь двинулся вперёд, едва остановив кровь. Но на последнем повороте рыцарь резко остановился, замерев.
На стене с развилкой находилась большая красочная фреска, изображавшая неизвестного воина. Но не она привлекла внимание: пусть дворец и был в полумраке, острый взгляд сэра Вона смог разглядеть отражение.
Перед входом в королевские покои стояло, по меньшей мере, два десятка гвардейцев, и они явно не были намерены пропускать кого-либо.
Рыцарь до крови закусил губу. Несомненно, здесь лучшие из лучших. Он справился с пятёркой таковых, но двадцать? Раненым? Неужели всё было зря?
Опытный ветеран, прошедший множество битв, хладнокровно просчитывал свои шансы. На его стороне сила и скорость. Если постараться, одного удара хватит, чтобы убить или гарантированно вывести из строя каждого из них. Но гвардейцы тоже не идиоты: будут помогать друг другу, блокировать вместе, не давать ему совершить атаку…
Сэр Вон снял с пояса колбу туманной завесы и бросил её из-за угла, врываясь в толпу гвардейцев следом за ней.
Быть может, будь у них чуть больше времени, даже последний свет не спас бы его. Но дезориентированные дымчатым туманом гвардейцы просто не понимали, куда бить и от чего защищаться, а благодаря обострившемуся зрению и слуху чёрный рыцарь бил сильно и точно, не промахиваясь. И когда завеса опала, на ногах остался только сэр Вон.
Гвардейцы Ренегона были великолепными мастерами меча, лучшими в королевствах, но опыта подобных сражений с другими людьми им явно недоставало. Да и откуда им взяться? Люди не убивают людей.
Придирчиво осмотрев всех врагов, сэр Вон заключил, что некоторые не мертвы. Вероятно, кого-то он просто оглушил, а кто-то просто тяжело ранен… На пол капнула тягучая, тёмная кровь, и чёрный рыцарь пошатнулся, схватившись за бок: похоже, некоторые из удачливых врагов смогли достать его, и он не заметил раны в горячке боя. Последний свет ещё действовал, но кто знает, сколько времени у него осталось? Медлить больше нельзя. Он почти у цели…
Шумно выдохнув, сэр Вон открыл дверь в королевские покои.
Тяжёлый удар латного ботинка в грудь с невероятной силой отшвырнул гонца в стену, заставив сползти по ней. На пороге спальни был Кормир II Ренегон собственной персоной, одетый в великолепный бело-синие латы с орнаментом невероятной красоты. Но вот его лицо выражало чистую ярость.