Я отвернулся от лицезрения рассвета, и, гордо вскинув подбородок, посмотрел на собравшихся.
— Я хочу быть частью этого пламени. Я согласен.
Никто не рукоплескал, и даже не волновался. Собственно, собравшиеся и не ожидали другого ответа. Но на некоторых лицах я разглядел довольство. Морщины пожилых лордов слегка разгладились, а в глазах заиграли искры.
Этим людям понравились мои слова.
Герцог Таслиниус вынул из складок своей хламиды песочные часы и пристально всмотрелся в них.
— Ещё три такта до рассвета. Успеваем. Приступайте, Эрнхарт.
Грицелиус кивнул, и жестом отдал несколько приказаний магистрам помоложе. Те споро двинулись вниз башни, притащив пару сундуков. Великий лорд равнин тем временем ввёл меня в курс дела:
— Мы умеем считать деньги и не считаем, что коронация должна быть праздненством для масс. Это дело для нас лично, облечённых властью. Здесь и сейчас мы наденем на вас корону Палеотры. Эта древняя башня видела много королей. Это символ, традиция, если хотите. Коронация происходит всегда на рассвете, и её короткий, легко понятный ритуал, служит всего одной цели: все должны убедиться, что король не выпустит власть из своих рук. Возьмите в руки, то что является символом вашей власти, лорд Горд, и не выпускайте его. Мы позаботимся об остальном.
Лорды Палеотры образовали собой кольцо, вставая на округлую возвышенность у краёв башни. Чуть ниже аналогичное, но незамкнутое кольцо образовали мастера огня.
Я встал в центр, и медленно обнажил свой клинок. Меч королей Ганатры. Меч, первый владелец которого служил мне теперь. Символ власти, артефакт, на который были завязаны клятвы жизни лордов, гвардейцев и воинов Ганатры.
Я провёл пальцам по идеально заточенному лезвию, ничуть не пострадавшему за все эти годы. А ведь я рубил им стальные доспехи воинов Арса… Бирюза и сапфир в рукояти словно поблёкли, смиренно ожидая своей участи. Что же они намереваются сделать?
— Палеотра родилась и закалилась в чистом пламени. — загремел громкий, торжественный голос Грицелиуса. — И также рождаются, и закаляются её короли. Новый король значит новая корона. Новый символ, рождённый в первородном огне. Так подними и возьми его, если корона огня твоя по праву!
Я поднял меч на уровень глаз, взяв полуторный клинок двумя руками. А вот дальше…
Глаза магистров красных башен, все как один, вспыхнули пламенем. Двое крайних магов быстрыми, отточенными движениями открыли принесённые сундуки и достали оттуда несколько странных предметов. Я узнал позолоченный кусок брони, какое-то роскошное плетёное ожерелье, странного вида красноватый камень, и небольшой гранёный стилет любопытной формы.
Задул лёгкий ветер, и предметы взлетели в воздух, игнорируя гравитацию. А в следующий миг в них ударили ярко-жёлтые лучи пламени.
Грицелиус замолчал, стоя прямо напротив меня, замыкая кольцо мастеров. По виску верховного магистра прокатилась капля пота.
Камень обратился в багровую магму. Золото и металл предметов расплавились, образуя висящий в воздухе шар из жидкого металла. Двое мастеров достали какие-то мешочки, и тонкие струи порошка взвились в воздух, присоединяясь к шару металла.
Пожалуй, это было даже завораживающее зрелище: магия огня и ветра, что задействована для сотворения. На моих глазах ковалась моя собственная корона.
А вот затем произошло то, чего я совсем не ожидал. Совершенно внезапно, оба раскалённых шара с невероятной скоростью выстрелили в мою сторону, и буквально впились в поднятый клинок!
Оплётка рукояти вспыхнула огнём, обжигая мне руки, а те едва не выпустили меч…
Это естественный рефлекс любого человека - отдёрнуть руку от огня, отпустить раскалённый, горячий предмет. Но в этот миг я понял слова старого мага. Подними и возьми её…
Раскалённый металл вместе с лавой бурлящим потоком покрыли клинок, перековывая его. Оплётка рукояти прогорела, оставив лишь раскалённый добела металл, что прожигал мои пальцы до костей. Но я не выпустил его из рук.
Я уже горел заживо однажды. Я справлюсь и в этот раз. Стиснув зубы, я нацепил на лицо каменную маску, и медленно поднял меч выше, вцепившись в него обеими руками.
Это была пытка, но она длилась недолго. Минуту, может две… Сложно считать время в такой момент. Но вместе с первыми лучами солнца, что упали на высоко поднятый клинок, я почувствовал, как боль отступает. Широкий поток жизни хлынул в меня через меч, за считаные мгновения закрывая раны, и в этот раз мне не потребовалось мое бессмертие. Жидкий металл успокоился и остыл, а древний меч словно получил новую жизнь, сверкая золотистым отблеском. А к сапфиру и бирюзе на рукояти добавился золотой орнамент и тёмный, багровый камень, похожий на вулканическое стекло.