— Вы правы, милорд. — негромко ответила мне Фия из-за спины. — Иногда добыча хорошая, и люди не бедствуют. А иногда с торговлей может быть плохо, и сотни шкур никому не нужны. И если это случается снова, снова и снова, однажды у простых крестьян и охотников не будет денег, чтоб заменить изношенный топор и поставить новые ловушки. Мы не белоручки и умеем заботиться о себе, но в одной небольшой деревне неоткуда взять железо, кроме как купить его в городе.
Обернувшись, я понял, что остальные девушки с напряжённым выражением лица и оружием в руках уже успел подкрасться сзади. Выброс силы так их насторожил?
— Как ты думаешь, сколько деревень, убило это эмбарго? — внезапно спросил Итем, последним подходя к нашей группе.
— Десятки, минимум. Может сотни. — вздохнула блондинка. — Мы давно не были в Таллистрии, но у меня есть знакомые на востоке: я часто путешествовала по королевству, пока не уехала с Мелайей в Кордигард. Я посылала им денег, пока мы были в Ганатре, но почти все вернулись обратно, потому адресаты оказались мертвы.
Если так подумать, это было даже приятно. Я оглядел деревню новым, совсем иным взглядом. Это было зримое ощущение власти над миром, что есть под твоей рукой. Один указ — и тысячи умрут, и для этого даже не нужно искусство смерти. Это почти опьяняло.
Конечно, главное виновницей этого была заносчивая таллистрийская принцесса. Если бы она не вызвала меня на дуэль, что окончилась моим унизительным поражением, Грицелиус не стал бы убеждать короля Палеотры ответить на подобное унижение героя Дереи.
Но окончательное решение принимал он, король. Это была его власть, его право, его решение. Может, если бы Элдрих Палеотра на самом деле знал, к чему это приведёт, и увидел эту самую деревню хоть раз в жизни, он бы никогда не принял такое решение. Возможно, и сам Грицелиус до конца не осознавал последствия, убеждая короля… Люди, стоящие на верхушке, часто не осознаю того, как их действия влияют на простых людей.
Я понимал и осознавал это. И мне это ужасно нравилось. Не мертвая деревня, конечно, но вот осознание власти и силы... Вслух, впрочем, я сказал другое:
— Эмбарго больше нет. Всё вернётся в норму.
— Разве ты не будешь больше использовать подобные методы? — внезапно тихим голосом спросил меня Киана, смотря на меня широкими, тёмными глазами.
Повисла мёртвая тишина. Вообще-то, это был вопрос где-то далеко за гранью приличий в королевствах. Никогда и никогда ранее не позволял себе спрашивать у меня подобное. Даже Мелайя. Мои приближённые, конечно, знали, что я далеко не ангел, но вот так, прямо спрашивать, где простирается граница моего собственного бесчестия… За такое оскорбление местные короли могут отправить черпать дерьмо до конца своих дней.
Впрочем, я совершенно не был зол на это. Спесь не входила в число моих недостатков, это уж точно, а на традиции сословного общества мне было плевать. Сложно сказать, понимала ли это моя черноволосая леди, но мы уже давно были любовниками, а это дарует определённые привилегии. И я всё ещё помнил, как она сражалась за меня насмерть с гвардейцами Палеотры, без тени сомнений и колебаний. Все остальные отвели глаза, не смотря на меня, едва ли не шаркая ножками от смущения, но я видел, как навострил уши Итем: ответ интересовал всех.
Я подошёл к Киане и аккуратно взял её за подбородок, смотря девушке прямо в глаза с мягкой улыбкой.
— Моя милая леди, что заставляет тебя думать, что я планирую нечто подобное?
— Я видела, на что ты способен, когда размышляешь ясно и холодно, без тени эмоций. — серьёзно ответила девушка, смотря мне в глаза без страха и не принимая мою игру. — Я не боюсь смерти и крови, и готова убивать ради тебя, но это не значит, что я выдержу сотни опустевших деревень. Люди сходили с ума и от меньшего, и потому я не стыжусь признаться, что до дрожи боюсь увидеть то, каков ты в ярости. Должен быть какой-то предел, хоть какие-то правила. Даже у тебя. Конечно, я не в праве требовать своего короля ответа…Но мне просто страшно, потому что после всего через что я прошла, следуя за тобой, я и сама не знаю, когда и где я сломаюсь. Я всего лишь прошу тебя сказать, как далеко мне придётся зайти.