Я сузил глаза и принялся рассматривать придворных, что отводили глаза, не выдерживая пристального взгляда. И лишь королева, на которой я закончил, твёрдо встретила мой взор с пурпурной сталью в глазах.
— Я не могу последовать его примеру: на мне лежит долг короля. — криво усмехнулся я. — Но как много мужчин погибло из-за вашего высокомерия? Сотни? Тысячи? Десятки тысяч?
— В Таллистрии девушки имеют право отказать мужчине, если он не мил их сердцу. — поджала губы королева.
— Это право есть у каждой женщины в королевствах. — хмыкнул я. — Но почему-то именно Таллистрия лидирует по числу разбитых сердец. И я думаю, каждый присутствующий в этом зале знает почему. Всё дело в гордости, не так ли? Вы привыкли к особому положению. Привыкли считать себя лучше нас. Я знаю, между собой вы обвиняете мужчин других королевств в шовинизме, но, похоже, вы так увлеклись этим, что сами стали презирать противоположный пол.
Королева приподнялась над троном, нахмурившись.
— Это не…
— МОЛЧАТЬ! — закричал я, мгновенно обнажая меч.
Гвардейцы в красно-золотых плащах мгновенно ощетинились оружием, занимая позиции за мной. А вот женщины вздрогнули: гвардейцев Таллистрии здесь была всего парочка. Захоти я, и случилась бы бойня…
Королева опустилась обратно на трон и замолчала, предварительно смерив меня презрительным взглядом и сказав:
— Я слушаю вас, лорд Горд.
Я сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, делая вид, что успокаиваюсь. Но это была лишь игра: на самом деле я был полностью спокоен с самого начала. Бросив меч в ножны, я медленно заговорил, тщательно чеканя каждое слово:
— Нет. Не сегодня. Вам не обмануть меня.
— Никто не планирует обманывать вас, лорд Горд. — холодно ответила королева.
— Вот как? — усмехнулся я. — Скажите, сколько людей вы уже обманули? Или скажете, что за всю свою жизнь вы не обманули ни одного человека?
Конечно, она не могла ответить так. Политика дело тонкое, и делать приходится разные вещи. Но я был уверен, что королева не сможет задать мне схожий вопрос: Я имел репутацию рыцаря-странника, молодого благочестивого короля-героя. Который, просто в силу молодости легко может заявить во всеуслышание о своей абсолютной честности, чего другие венценосцы не могут себе зачастую позволить.
Потому Меллистрия просто промолчала, сделав вид, что это был риторический вопрос.
— Молчите. — покачал головой я. — Но это уже не важно. Я принял решение. Есть только один путь, который позволит всем королевствам раз и навсегда разрешить проблему с Таллистрийсками.
— И какой же? — спокойно спросила королева.
Уверен, на её языке так и крутились слова о том, что эта проблема существует только в моей голове. Однако ещё больше накалять ситуацию она разумно не стала. Может, кого-то другого это и остановило бы — но не меня.
— Таллистрия никогда не воевала, верно? — оценивающим взглядом воина прошёлся я по королеве. — И на то есть объективные причины, разумеется. Ведь это такой позор для любого короля: объявить войну женщинам. Следующие десятилетия все наверняка только и будут, что смеяться над этим человеком, а ехидство других королей на следующем конклаве можно будет черпать вёдрам. Но знаете что? Я не боюсь позора.
Глаза королевы расширились в понимании, но ответить она не успела.
— От имени соединённого королевства Палеотры и Ганатры, я, король Горд I, официально объявляю войну королевству Таллистрия. — бесстрастным голосом отчеканил я.
С лица присутствующих мгновенно попадали маски. Такого не ожидал никто. Я же пристально смотрел в глаза Меллистрии.
Королева быстро нашлась с ответом:
— Если бы вы были хоть на одном конклаве королей, лорд Горд, то знали бы, что объявление войны происходит через посылку письма, заверенного королевской печатью. — Она с лёгкой укоризной посмотрела на меня, как на несмышлёныша. — Таковы традиции.
Несомненно, я понимаю, что это была попытка дать мне уйти, сохранив лицо и не отказываясь от слов. Сослаться на традиции, уйти, остыть, а затем просто не присылать письмо…