Не могу сказать, что мне нужна была эта сила. Я мог убить любого короля в поединке всего одним мощным проклятием. Сила, скорость, мастерство фехтования — всё это жалкие мелочи в сравнении с тем на что способен бессмертный мастер смерти. И всё же я хотел проверить себя. Пусть не признался бы в этом никому: но я твёрдо хотел знать, что я равен этим людям, чью власть отбираю, без всякого искусства смерти. Равен врагам, что выпали на мою долю. Быть может, глупое желание… Но жизнь слишком скучна, если никогда не делать глупых вещей.
Копьё со свистом рассекло воздух, и с хрустом вошло в стык между камнями барака, пришпиливания тварь к стене. А в следующее мгновение я вошёл в ускорение, бросаясь вперёд.
Она почти успела. Молча, даже не завизжав, ящерица немыслимым образом извернулась и дёрнулась, ломая древко копья, но прежде, чем та успела убежать, я с силой вонзил меч ей прямо в глаз.
Вопреки советам Таслиниуса, тварь это не убило. Та глухо зарычала и попыталась укусить меня: но острые зубы бессильно заскрежетали по доспехам, выкованным лучшими мастерами ордена. Не мешкая, я вытащил меч и ударил во второй глаз, а затем принялся остервенело обрушивать град ударов на голову, ещё раз, и ещё раз…
Тварь хрипела и извивалась, вяло пытаясь ударить когтистой лапой или укусить меня, но куда ей против короля, за спиной которого сотни? Когти и зубы бессильно скрежетали по доспехам, и вскоре я почувствовал мощный всплеск смерти, свидетельствующий о смерти твари.
Именно в этот момент меня нагнали остальные.
— Вы не слишком-то торопились. — хмыкнул я, обернувшись к ним.
— Мог бы и оставить нам немного веселья. — проскрипел Элдрих.
Таслиниус присел на корточки перед останками, которые пожирала тварь.
— Один из работников склада. Наверно, работал допоздна, бедолага. Впрочем…
Герцог недоговорил. Потому что именно в этот момент что-то тяжёлое настоящим тараном ударило меня вбок. Удар был такой силы, что, казалось, это должно было шарахнуть меня об стену, однако произошло нечто иное: блеснувшая под светом факелов розовая полоса обхватила меня за бок и с невероятной скоростью потянула в темноту!
Прежде чем я успел что-то сделать, гигантские челюсти сомкнулись надо мной, со скрежетом сминая доспехи и дробя кости.
Как-то раз сэр Кадоган учил меня: неважно, сколь внезапен и силён удар, главное, всегда помнить — что бы ни случилось, ты никогда не должен выпускать из рук свой меч. Выпустивший из рук оружие обречён.
Я прошёл немало тренировок, что вбивали в меня это простое правило. Как только наставники не пытались лишить нас оружия в ордене… Внезапные удары, ловушки… Как-то раз, уже в более старшем возрасте, мне даже подсунули спящего волка под кровать в то самое место, куда я обычно клал оружие, и тот укусил меня за руку.
И я не выпустил меч в этот раз.
Это было больно. Слишком быстро, и слишком больно, чтобы успеть сделать что-то. Тварь дёргала головой из стороны в сторону, пытаясь резкими рывками разорвать меня на куски, но доспехи были слишком хороши: они смялись, не позволяли порвать меня пополам.
Я стиснул зубы, чувствуя, как рот наполнился кровью, и потянул на себя столько жизни из гвардейцев, сколько мог. И влил её в руку, что держала меч. Плечевые кости с хрустом встал на место, и в следующий миг я с силой вонзил оружие в небо твари.
Та резко дёрнулась, и инстинктивно попыталась проглотить меня, но не тут-то было: немногим монстрам Тиала удастся заставить рыцаря-странника выпустить оружие из рук, пока он ещё жив. Особенно если он король.
Меня болтало, как в бочке, что катится с горы, ломая кости вновь и вновь. Тварь сдавила челюсть что есть силы, вонзая в себя меч до гарды, и попыталась раздавить меня в лепёшку. Я услышал, как обруч короны на шлеме заскрипел… Но всё же выдержал. Тварь широко открыла пасть, намереваясь с новой силой обрушить на меня челюсть, и это было фатальной ошибкой.