Рутина сводит с ума
- Эй, друг, ты слышишь меня? - Меня разбудил мой друг, он назвал мне всё то же имя, которое я слышал только в своих сновидениях. Теперь, Саволла, мне кажется, ты не такой мямля Саволла. Если послал мне такого друга, или же это был опять не ты, а Грейдон, в любом случае, теперь вы мне кажетесь, не такими уж гнидами. - Что такое, где я, что только что было? - Всё в порядке, - Геральт склонился надо мной, я кричу по ночам, кто же и до меня так делал? Кажется, какой-нибудь классик, господи, я опять как уже ранее, запутался. - Плохой сон? Ты пил капли, что я тебе давал? - Пил, не помогает видимо. - Это была настойка вина друг, убойная штука, я после неё в детстве так уж отключался, что до утра была лишь Пустота. Не знаю, чего тебе это и такими же дозами не помогло, в любом случае, вот капли которые прописал твой в какой-то мере доктор, - в какой-то мере, у нас всё в какой-то мере делается, и совсем не обязательно в хорошей, я уже жалею, что не спрыгнул. - Спасибо, - отпил я две капли, хотя я и не знаю, не считал. Просто выпил, и всё, чего ещё нужно для счастья? Сегодня был хороший день, я был в этом более чем уверен, мы отправили в берлогу одного из депутатов доносчика, и я в отличие от других генералов, в башне отсиживаться не хотел, мы вылетели на дельтопланах. Благо была ночь, в этот момент всё замирает, мы отправляемся к депутату, который издал мне до сих пор не понятный до конца закон «о правах человека» это будет то, что нужно для зарядки после долгого сна. Придётся биться разве что с охранной, я хорошо умею драться, и иногда могу заглушать порывы к убийству, но есть и у меня особенности, что мне поможет. Я точно знаю, как и когда это будет, с какой силой будут драться, в битве я могу с предельной точностью почти уж с нечеловеческой точностью, угадывать действия противника. Это помогало мне, во многих битвах, я одел кожаный плащ чёрного цвета, красную майку, и мой знаменитый кроваво-красный платок. Который был со мной, ещё с того момента как все меня предали, как родители мои умерли, как я был заселён к тем толстякам, не помню уже, кому, но мне известно лишь что платок принадлежал погибшей родственнице. Мне нужно было прятать его, чтобы он не достался моим приёмным толстякам, которые неплохо так друг друга жрали, когда ничего съестного вокруг не было. Ну, лишь на отдалении, где это всё ел я. Мне сказали, что в доме был кто-то ещё, это вполне мог быть мой старый и совсем немощный родственник, о котором я забыл упомянуть, он просто был прикован к инвалидному креслу. И я не мог его увидеть, так как мне не дали разрешение войти в его комнату. Или давали, не совсем помню этот момент, но тогда мне всего было три года, четвёртый я провёл в чём-то слишком так и похожем на тюрьму. На пятый год меня отправили к толстякам, пережив тот год, я уже ничего не боялся. Когда мы приземлились, мы были на крыше, со мной ещё трое, я почему-то знал, что сейчас будет засада, и отпихнул всех моих людей, однако в меня уж чуть не попала стрелковая молния. Я успел увернуться, но некого было мне и за это благодарить, мои люди быстро увернулись от залпов автоматонов, там их было всего три расставлено, значит, где-то неподалёку должна быть чуть и не большая, но очень цепкая, раз нас нашла, наводчица. Мои люди состояли всего из шести человек, я был седьмым, ранее я читал, у толстяков Библию, я воровал у них книжки, но всегда возвращал, мне было интересно посмотреть, как они будут искать их. А потом с криками о чуде, уж они находили их, не всегда конечно, но я был рад тому, как они находили их, в тот момент это было волшебно, а теперь всё было другим, и мне теперь уж хотелось новых развлечений. Одно из них - тихое убийство, но я предпочту к тому, чтобы развлечься, не убивать, я давно понял, что жизнь приносит в чуть ли не несколько раз, больше страданий чем смерть. Мне нравится причинять страдания провинившимся перед Создателем, той же маньячке, которая пыталась убить меня, или толстякам, которые хотят уж меня убить, это так приятно бывает, но всё имеет свою цену. И у меня тоже, я заимел тонкий шрам на всё лицо, после очередного веселья. Когда мои войска, всего двенадцать человек распределились по таки своим целям, я взял с собой четырёх человек, двоим сказал стоять у двери, и на нужный момент, обеспечить нам безопасный уход. Остальным четырём, был приказ прикрывать мне спину, я решил сделать всё сам, давно этого я уже не делал. Я справился с автоматонами, не сказать что легко, - сначала пришлось сделать сильный удар, чтобы снести одну руку и одну ногу, при этом уклоняясь от выстрела другой, при том меня били ещё трое остальных. На механических глазах автоматона я обнаружил камеру, чёрт, никогда не было желания просчитывать каждое действие. А сейчас, это может стоить мне шести жизней, хотя, к чёрту, жизнь, их, я бы сохранил, у меня есть специальные колбочки, вмещающие души, другое дело что им придётся умереть. Я надеялся, что этого не произойдёт, в меня атаковали молниями два автоматона, я уклонился и подставил вместо себя первого, умно же я сделал, но это первого как-раз и не останавливало. Хотя он уже пал ниц, не мог двигаться и вся система перегорела. Но он не сдавался, удивительно, насколько верен может быть человеку механизм, даже не представляю, что бы было, если бы реально дешёвую и при том не менее полезную паровую технику не придумали бы. Ничего хорошего, только в этом я уверен. Он держи в голове приказ, и работает, зная, что если окажется не годен, то полетит на помойку. Жаль, с людьми так не выйдет, хотя, я не раз доказывал обратное, возможно, в следующий раз именно с этого и начну. Точно. Я атаковал остальных одним сильным ударом, поскольку они стояли почти окружив меня, на расстоянии удара, я знаю что они делают. Вызывают более или менее мощный взрыв, способный разорвать меня, он я оказался быстрее и я разрубил из пополам. Они всё ещё работали, из них сыпались искры. и тут мне пришлось уйти, убежать вернее, потому как четверо которых я взял с собой решили их расстрелять с помощью автоматов. Поэтому сейчас они взорвутся, и лучше не оказаться рядом в этот момент. - Вы идиоты, бежим, на них установлена антипулевая защита, в виде неплохого такого взрыва. Сейчас всё здание о нас узнает! Моя шпана бежала вместе со мной, мы все в униформе, все обученные солдаты. И всё равно - перед законом, если нас удастся засудить, мы - никто по сути. Впереди ступеньки, два бойца стали посматривать вниз лестницы, оставил с ними я только ещё двоих, они защищают их тыл, а я отправился один - с двумя догоняющими - заметающими следы. Прямо в кабинет депутата, сразу на конце лестницы было два охранника с оружием наготове - а у меня скорость пули, я их мгновенно остудил, выбив их и отрезав им руки. А потом проткнул одного ножом, два раза покрутив и разрезав надвое, что мог второй, который без рук? Кричать как свинья, он даже попытался сбежать, а когда я его схватил, пытался отбиваться ногами. Удар был в грудь, не знаю в какие органы, но после того как я его раскрутил и фактически повесил рёбрами на нож, он умер сразу. А мне оставалось только идти дальше. В коридоре никого не было, кроме камер-автоматонов, они меня засекли, одной я таки и показал фак, другую же я сбил ногой, потом третью, четвёртую, пятую, всё же это приятно, когда тысячи искр выходят у тебя из-под ног. Но отчего-то меня и в этот момент съедало неудовлетворение, и я снова показал камере, что я всё же о ней думаю, и пришло облегчение. Да, так намного лучше. Далее я отправился в кабинет депутата, он писал очередной закон, вокруг в радиусе несколько шагов, со всех сторон меня окружили люди в белом, это я посчитал, были его телохранители. С ним стоял здоровый негр, но он на меня не смотрел, он просто занимался бумажной работой, вместе с этим своим уж объектом. Я почти ничего не делал, просто отбивался от них, некоторые резали друг друга сами, я дожидался свою команду. Которая уже должна была прийти и убивать, слишком долго, а я слишком быстро заканчивать не хочу - пусть думают что я не могу справиться с этими, это будет приятно им, но потом, когда будем дома. Я их всё равно отчитаю. Появившись, мои люди, обученные по моему усмотрению - стали зверски расстреливать всех людей в белом не оставляя на них живого места, превращая всё в сплошную кровавую кашу. Боевые данные этих белых совсем, никуда не годились. Лишь грубая сила, что, меня, я заметил, не берёт. Как будто бы эта здоровая махина была дипломированным экспертом, мои люди заволновались, я слышал это, но старался сохранять хладнокровие, да и не стоило мне оглядываться назад в такой момент. Все сразу оперативно так взяли, в руки катаны и направили их лезвиями ко мне, я не успел сосчитать в уме несколько цифр, как почувствовал прикосновение их острия на коже. Но с