Второй удивительной новостью был русский язык Амани Коро, на котором она произнесла последние три слова. Мое имя, произнесенное с явным русским акцентом, уже недвусмысленно говорило о недюжинном владении русским языком.
– Где это вы так выучили Маяковского? – спросил я по-русски.
– В Москве, – ответила она мне и снова перешла на французский. – Я получила первое образование в Москве, в РГГУ. По профессии историк. Но это было шесть лет назад, я сейчас уже плохо помню язык... Чуть-чуть! – произнесла она снова по-русски, и вот тут я окончательно расслабился и опустился на стул рядом с ней, повернувшись лицом к пруду.
– Но вы ведь искусствовед? – осторожно осведомился я, все еще не веря собственным глазам. – Специалист по культуре догонов, не так ли?
– Еще какой, – деловым тоном ответила Амани, без колебаний вынимая из моего газетного кулька самый прожаренный каштан. – В прошлом году я получила степень доктора искусств по африканской живописи. И не потому, что я сама из догонов, не думайте. Большинство моих соплеменников не умеют даже писать, а многие знают о культуре нашего народа только то, что можно узнать в родной деревне, не более.
– А из какой вы сами части Страны догонов? – спросил я.
– Послушайте, Алексей Владимирович, – снова с улыбкой по-русски произнесла Амани. – Скажите, вам это и в самом деле интересно? Вы ведь топ-менеджер, работаете в крупной финансовой группе, у вас налаженная, устроенная жизнь, зачем вы занялись этим неблагодарным делом? Видите, я о вас уже достаточно информации нашерстила в Сети.
Разговор и так уже был скомкан и двигался по незапланированной мною траектории, поэтому я решил рискнуть и выведать все сразу, как на исповеди, пока у Амани было хорошее настроение.
– Нет уж, Амани. Расскажите-ка сначала вы мне, что вас на самом деле так заинтересовало во мне и в Чезаре Пагано.
Она снова прищурилась, глядя на меня, но теперь уже без улыбки, серьезно.
– Что вам рассказал Чезаре?
– Думаю, все, что знал о догонах. А вам?
– Вы знаете, куда он поехал?
– Да, он поехал обратно в Мали. Вы хотели по ехать с ним?
– А вы?
Я был удивлен:
– Что я?
– Собираетесь последовать за ним?
Честно говоря, я никуда следовать не планировал, но тут почему-то у меня возникло нестерпимое желание сделать именно так.
– Пока не решил, – ответил я. – Хотя искушение разгадать загадку летающих людей я, безусловно, испытываю.
– Вот оно что? – протянула Амани удивленно. – Загадку теллемов?
Откинувшись на спинку стула, она некоторое время сидела молча, бросая крошки каштана уткам, плававшим возле самого берега пруда. Я молчал, пытаясь определить, что же все-таки нужно ей от меня. Наконец она пожала плечами:
– Не нужно туда ехать, Алексей. Вы целеустремленный человек, но не представляете себе, с какими сложностями может быть связана такая поездка. Я говорю даже не об отсутствии комфорта, не о климате и языковом барьере – все это будет, но с этим вы справитесь. Я говорю о мистике и опасности, которые будут сопровождать вас с первой минуты. Они вам голову заморочат. Вы столкнетесь с силами, которые не сможете победить. Чтобы победить, нужно их понять, а вы не сможете их понять, потому что вы не верите. Поверить не позволите себе, а не поверив, сойдете с ума от необъяснимого...
– Я попрошу их объяснить.
– Вы не поймете.
– Почему вы так уверены?
– Потому что вы прагматик и полагаете, что любое явление можно истолковать с помощью научных методов.
– А разве не так?
– Ну, вот видите, – снова улыбнулась она мне, будто маленькому ребенку. – Не стоит вам ехать.
– А Чезаре?
– Чезаре тоже не следовало ехать... Одному... Она помолчала еще немного, а потом предложила пройтись. И во время этой небольшой прогулки, легонько вороша ботинками опавшие листья на аллеях сада Тюильри, я еще раз услышал рассказ про загадочных летающих людей – теллемов и про сверхъестественные силы, охраняющие вот уже много веков их странную тайну.
Это было очень давно, когда народы догонов и малинке были родными братьями, женились на дочерях друг друга и жили в мире и согласии под властью могущественной империи Мали. Они тогда говорили на одном языке и поклонялись богу-крокодилу, вместе ловили рыбу в протоках внутренней дельты Нигера и раз в год сходились вместе с другими племенами – бозо, малинке, сонгаи, мосси – на ярмарку на остров Дженне, находившийся посреди реки. Там они обменивали свои изделия из черного дерева и слоновой кости на гигантские пластины соли, привезенные с севера неулыбчивыми белыми людьми, закутанными с ног до головы в синие балахоны. Это были туареги, хозяева Великой Пустыни. Именно они, на горе местным жителям, привели с севера бойких марокканских торговцев, проповедовавших единого бога-вседержителя Аллаха и высокомерно смеявшихся над жертвоприношениями из проса и пива, которые догоны приносили священному крокодилу.
В начале четырнадцатого века великий император Манса Муса принял марокканских гостей и был очарован их подарками: тончайшими парчовыми тканями, дорогим оружием в серебряных ножнах, грациозными арабскими скакунами. Мавры убедили его совершить хадж в Мекку и познать там единого бога. Наконец император отправился в дорогу. Его свита насчитывала шестьдесят тысяч аристократов, воинов и слуг, а количество золота, которое он щедро бросал людям на улицах городов, надолго обрушило цену этого металла на рынках Каира.
Муса вернулся из Мекки правоверным мусульманином. По всей империи, от песчаного Тимбукту до тропических холмов Фута Джалон, на месте древних капищ и священных деревьев началось строительство новых глиняных храмов, посвященных Аллаху. В каждом городе, который Муса посещал в пятницу, должна была быть возведена большая мечеть. Повсюду войска императора разрушали древние места поклонения и сурово наказывали за веру в старых богов.
Слабые покорились, склонили головы перед новой государственной религией. Сильные сражались за свою независимость с оружием в руках и были уничтожены молотом единобожия. Только мудрые старейшины догонов решили сохранить и свой народ, и свою веру. Под их началом люди погрузили на телеги, запряженные волами, все самое дорогое и ушли на юг, чтобы, перебравшись через полноводный Нигер, обрести новую родину там, где никто не посмеет мешать догонам в поклонении великому богу Амме и его восьмерым сыновьям.
Это был нелегкий путь, но в конце концов небесные знамения указали людям на плато Бандиагара. Здесь, укрывшись от всех соблазнов цивилизации, с незапамятных времен жили теллемы, которых боялись и уважали во всей Западной Африке. Никто не знал, откуда они пришли сюда, казалось, будто маленькие летающие люди жили здесь всегда. Никто даже не пытался проникнуть на их земли – победить летающих людей было невозможно, да и мало кому из великих завоевателей приглянулось бы безводное каменистое плато, в кручах которого теллемы построили свои скальные жилища. Зато все знали, что теллемам – и только им одним во всем мире – доступно Сокровенное Знание, которое бережно хранили уже многие и многие поколения этого народа.
Они знали, как произошли люди. Понимали языки зверей. Они передвигались быстрее, чем самый быстрый человек, и видели в темноте. Они сохраняли не только веру в богов, но и непосредственную связь с ними, которую все прочие люди уже давно потеряли.
Теллемы приняли догонов и помогли беженцам обустроиться у подножия плато. Они научили пришельцев тому, что знали, и старейшины догонов были столь мудры, что даже смогли проникнуть в глубины Сокровенного Знания. Впрочем, период мирного сосуществования догонов и теллемов был недолгим. Вскоре после своего прихода догоны принялись вырубать леса, раскинувшиеся под пологом скалистого уступа, засевать землю просом и сажать батат. Теллемы, жившие исключительно охотой и собирательством, были вынуждены теперь покупать пищу у своих гостей, ставших постепенно хозяевами. Так не могло продолжаться долго, и теллемы исчезли столь же неожиданно, как и пришли.