Мистер Мак-Мусс:
- Я ничего не имею против птицы. Ее можно поставить на стол разделанной.
Мистер Грилл:
- Как эта индюшка, мистер Мак-Мусс; с нею у моей племянницы не будет никаких хлопот, хоть это и тщетная предосторожность с таким соседом справа, как лорд Сом, постигший искусство резать мясо в совершенстве.
Мистер Мак-Мусс:
- Ваш стол великолепен. На последнем сибирском обеде, где имел я несчастие присутствовать, мне пришлось довольствоваться двумя переменами - хвостиком кефали и куриной ножкой. Те, кто режет за стеной, должны бы выдерживать конкурсные экзамены пред судом видных гастрономов. Те, кто режет за столом, волей-неволей от стыда и неловкости чему-то выучиваются.
Мистер Грилл:
- У меня, даю вам слово, вы никогда не подвергнетесь опасности сибирского обеда.
Преподобный отец Опимиан:
- Что касается до обедов, мистер Грилл - истинный консерватор.
Мистер Грилл:
- Надеюсь, истинный. Не то что консерватор так называемый: человек, который плывет под национальным флагом, спускает его и поднимает вражеский флаг. Я люблю старые обычаи. Люблю выпить с другом стакан вина. Что вы скажете на это, ваше преподобие? Мистер Мак-Мусс, не угодно ль присоединиться?
Мистер Мак-Мусс:
- С превеликим удовольствием.
Мисс Грилл:
- Дядюшка и его преподобие, как всегда, затеяли беседу, кажется, весьма любопытную для почтенной дамы, которая сидит между ними и молчит.
Лорд Сом:
- Быть может, беседа ей непонятна?
Мисс Грилл:
- Нет. Никогда бы не стали они говорить при даме о чем-то для нее непонятном. И она могла бы многое присовокупить, если б захотела. Но когда разговор ее увлекает, она предпочитает слушать и молчать. По тем немногим словам, какие до меня доносятся, я заключаю, что они обсуждают Искусство Обедать {105}. А тут она, верно, большой знаток, ибо много бывает в свете и знакома со множеством людей, которых с равным удовольствием готова опять встретить завтра либо не встречать более никогда в жизни, как всякий, кто часто обедает в гостях. Увы, свет требует от нас такой подати. Сколь ни рознились бы наши сотрапезники по натуре, по внешности они одинаковы - то же платье, та же манера, те же вкусы и мнения, показные или истинные. Явственные различия так редки, а искусственно выведенное сходство так господствует, что во всяком обществе найдете вы костюмы и лица одного и того же спектакля. Словно в текучей реке - вода вечно иная, но вы не улавливаете разницы.
Лорд Сом:
- Что до меня, я не люблю внешнего единообразия. Я люблю характеры оригинальные и очевидные. Скажем, сейчас за столом нас окружают оригинальные лица. Ваш дядюшка и мистер Мак-Мусс - оригиналы. А преподобный отец Опимиан? Он скроен не по общей мерке. Простодушный, ученый, терпимый и воплощение доброты. Молодой человек, прибывший нынче, Затворник Башни, - кажется, тоже обладает своеобразным характером. Льщу себя надеждой, что и я его не лишен. (Смеется).
Мисс Грилл (смеется):
- О, бесспорно, вы даже сочетаете их в себе сразу несколько. Я не знаю другого такого разнообразного человека. Вы словно всегда являетесь собеседнику таким, каким он более всего хотел бы вас увидеть.
Комплимент был немного лукав; лорд Сом, однако, понял его таким образом, что во всем разнообразии своем он приятен прекрасной собеседнице. В юном Затворнике Башни он и не подозревал соперника.
1. ГЛАВА XIV
СТАРИННОЕ И НОВОЕ ВИНО. МУЗЫКА И ЖИВОПИСЬ. ДЖЕК ИЗ ДУВРА
Οὐ φίλος, ὅς κρατῆρι παρὰ πλἑῳ οινοποτάζων
Νείκεα καὶ πόλεμον δακρυόεντα λέγει,
Ἀλλ᾽ ᾽ὅστις, Μουσέων τε καὶ ἀγλαὰ δῶρ᾽ Ἀφροδίτης
Συμμίσγων, ἐρατῆς μνήσκετα᾽ εὐφροσύνης.
На пиру за полной чашей
Мне несносен гость бесчинный:
Охмелевший, затевает
Он и спор, и бой кровавый.
Мил мне скромный собеседник.
Кто, дары царицы Книда
С даром муз соединяя,
На пиру беспечно весел {106}.
Анакреон
Отобедали, отдали должное десерту. Дамы удалились в гостиную, мужчины остались пить вино, обсуждая его достоинства. Мистер Мак-Мусс произнес хвалу портвейну, пресвитер откликнулся столь же искренней хвалой бордо.
Мистер Принс:
- Вкусы и пристрастия вашего преподобия во многом совпадают со вкусами греков; но вино их, полагаю, вам бы вряд ли понравилось. Добавление морской воды и терпентина давало, думаю, странный букет; а разбавленное водою на две трети, едва забродившее вино уподоблялось самому слабенькому элю Кристофера Слая {107}.