Он оказался с ней наедине, но мириться с ней ему не пришлось. Она встретила его улыбкой, протянула ему руку и он горячо пожал ее. Рука мисс Грилл, показалось ему, дрожала, но черты были покойны. Затем он сел к столу, на котором, как и прежде, лежало раскрытым старинное издание Боярда.
Мистер Принс сказал:
- Вы не пошли взглянуть на удивительных конькобежцев.
Она сказала:
- Я вижу их каждый день. Сегодня мне снег помешал. Но это правда чудесно. Большей ловкости и грации и представить себе невозможно.
Он хотел извиниться за внезапность своего отъезда и долгое отсутствие, но не знал, как приступиться к делу. Она пришла ему на выручку. Она сказала:
- Вас не было дольше обычного… на наших репетициях. Мы правда уже хорошо разучили роли. Но отсутствие ваше было замечено… кое-кем. Особенно скучал по вас лорд Сом. Он каждое утро допытывался у его преподобия, как ему думается: не объявитесь ли вы нынче?
Алджернон:
- И что же его преподобие?
Моргана:
- Он обычно отвечал: “Будем надеяться”. Но однажды утром выразился определенней.
Алджернон:
- Как именно?
Моргана:
- Не знаю, право, и говорить ли вам.
Алджернон:
- О, скажите, прошу вас!
Моргана:
- Он сказал: “Надежды мало”. “Но какая, однако же, вероятность?” - спросил лорд Сом. “Единица против семи”, - сказал отец Опимиан. “Да не может этого быть, - сказал тут лорд Сом, - у нас же целый греческий хор против семи его весталок”. Но отец Опимиан сказал: “По мне надежда зависит не от одного только соотношения чисел”.
Алджернон:
- Он бы мог сказать больше, что касается до соотношения чисел.
Моргана:
- Он бы мог сказать больше, что семь перевешивают единицу.
Алджернон:
- Зачем бы он стал это говорить?
Моргана:
- Однако ж было б слишком лестно для единицы и утверждать, что соотношение равно.
Алджернон:
- Ну а что до соотношения отсутствующего с кем-то иным на чаше весов?
Моргана:
- Единица против единицы обещает, по крайней мере, более равное соотношение.
Алджернон:
- Это плохо. О, простите мне, пожалуйста.
Моргана:
- Вам простить? Но что?
Алджернон:
- Я хотел бы сказать, но я не знаю, как это сделать, чтоб не показалось, будто я допускаю то, чего я допускать не вправе, и значит, я вдвойне должен просить у вас прощения.
Моргана:
- А если я догадываюсь, что хотели бы вы сказать, и скажу это вместо вас?
Алджернон:
- Вы бесконечно облегчите мою задачу, если только вы верно догадываетесь.
Моргана:
- Вы можете начать вместе с Ахиллом:
Мой разум помутился / бурлящий. Дно я разглядеть не в силах {Троил и Крессида, акт 3, сц. 3. (Примеч. автора) {199}.}.
Алджернон:
- По-моему, я кое-что уже вижу все-таки.
Моргана:
- Дальше вы можете сказать: я живу зачарованной жизнью. Я подвергся было опасности разрушить чары; они вновь семикратной цепью опутали меня; я подвергся было опасности поддаться иному притяженью; я сделал лишний шаг, я чуть было этого не объявил; я не знаю теперь, как мне достойно ретироваться.
Алджернон:
- Ах, нет-нет; только не так.
Моргана:
- Тогда вы можете сказать нечто третье; но, пока я еще не произнесла это вместо вас, обещайтесь не отвечать, слышите - ни звука; и не возвращаться к предмету разговора четырежды семь дней. Но вы колеблетесь…
Алджернон:
- Кажется, будто сама судьба моя качается на чаше весов.
Моргана:
- Вы должны дать обещание, как я попросила.
Алджернон:
- Да, обещаю вам.
Моргана:
- Стало быть, повторите все, слово в слово.
Алджернон:
- Слушать вас молча; не отвечать ни звука; не возвращаться к предмету разговора четырежды семь дней.
Моргана:
- Тогда вы можете сказать: я влюбился; весьма неразумно (тут он было вскрикнул, но она приложила палец к губам) - весьма неразумно; но что поделать? Боюсь, мне придется покориться судьбе. Я попытаюсь преодолеть все препятствия. Если смогу, я предложу руку той, кому отдано мое сердце. И все это я сделаю через четырежды семь дней. Тогда или никогда.
Она снова приложила палец к губам и вышла из комнаты; но перед тем показала ему отмеченное место на открытой странице “Влюбленного Роланда”. Он не успел опомниться, как она уже ушла. Но он взял книгу и прочитал указанное место. То было продолжение приключений Роланда в очарованном лесу; La Penitenza {раскаяние (ит.).} преследует, гонит, подхлестывает его, а сам он, в свою очередь, преследует фата-моргану по скалистым горам, продираясь сквозь колючие заросли.