И вот теперь Илга оказалась в полной его власти. С того момента, как пришли фашисты, Ральф вел себя гораздо наглее и порой открыто приставал к ней. Откуда-то он прознал, что из леса к ее деду приходят за медицинской помощью партизаны, но стал шантажировать девушку тем, что выдаст их фрицам, и тогда ее и деда схватят и убьют. Парень в красках расписывал, как именно ее будут мучить. Она верила. Поэтому сначала и выдала ему знакомых партизан, а потом пришедших ночью солдат. Только Ивана хотела спасти. И у нее это получилось. Ральф понял, что она не приведет ему капитана, которого он уже пообещал своим хозяевам добыть. Неизвестно, что он с ней за это сделает.
Полицай поймал ее, когда девушка пробиралась к своему дому. Каупо словно знал, что она вот-вот появится. Вышедшая из леса Илга буквально наткнулась на него, стоящего у ворот соседского, давно пустующего, дома.
– О, вот и ты, – Ральф приблизился. – Где капитан?
– Он ушел. Я не знаю, куда.
– Все ты знаешь, – противно усмехнулся парень. – Говори.
– Я клянусь, что не знаю, – Илга отступала от него, пока не уперлась спиной в забор.
– Ну что ж, посидишь в сарае и вспомнишь, – Ральф схватил девушку за руку и потащил за собой.
– Отпусти! – латышка попыталась вырваться, но хватка у парня была крепкая.
Да и разве сравнится восемнадцатилетняя девушка по силе с взрослым мужчиной? А поднимать шум Илга боялась. Каупо пригрозил ей, что во всеуслышание объявит, будто она предательница и помогает ему. Самого Ральфа в деревне боялись и ненавидели. При встрече некоторые даже плевались и переходили на другую сторону дороги. Девушка не желала себе той же судьбы.
И вот теперь Илга сидела запертая в сарае и ожидала своей участи. Думала, пусть уж убьет, чем жить здесь, окруженной всеобщим презрением. Да и не было у нее теперь никого, ради кого стоило бы цепляться за жизнь.
Ральф вскоре явился. Он был нетрезв и зол. Парень вошел молча и несколько секунд разглядывал Илгу, сжавшуюся в комок у стены сарая. Потом Каупо, слегка пошатываясь, стал приближаться.
– Ну что, подстилка, русские тебя уже, небось, оприходовали? – похабно скалясь, поинтересовался он. – И хорошо. Мне меньше мороки будет.
Губы Ральфа растянулись в мерзкой улыбке, а пальцы легли на ремень. Он принялся бесстыдно расстегивать штаны, пока полностью не оголил нижнюю часть своего тела.
– Иди-ка сюда, Илга. Отблагодаришь меня за то, что я тебя от расстрела спас.
Латышка глядела на него глазами, полными ужаса и омерзения. Она попятилась от рыжего Ральфа вдоль стены до угла сарая. Дальше пути для отступления не было.
– Пожалуйста, не надо, – прошептала она хриплым, срывающимся голосом.
– Что ты там бормочешь? Сюда иди, я сказал.
Илга бросила взгляд на дверь.
– Орать можешь, сколько угодно, тут половину улицы немцы расстреляли, а остальная половина сбежала в лес. Бабка Анна осталась, но она глухая, как пень, и вряд ли тебя услышит. А если немцы заметят, так от того самой тебе только хуже. Так хоть я один… – Ральф издевательски хохотнул. – У тебя выхода нет, ты расстреляна, помнишь? Я что хочу, могу с тобой сделать, и мне ничего не будет. Так что давай по-хорошему, может тебе даже понравится, еще будешь просить.
Каупо уже был совсем близко. Схватив девушку за волосы, он попытался подтянуть ее к себе, но Илга упиралась. Тогда он изо всех сил дернул зажатую в кулаке прядь. В его руке остался довольно большой пучок светлых волос, а Илга взвизгнула от боли.
– Ты что, не поняла что ли, курица, что я тебе сказал? – вызверился мужчина.
Он ринулся к ней, навалился сверху, прижав к полу, и принялся стягивать с латышки одежду. Напуганная до полуобморочного состояния девушка теперь готова была смириться с происходящим и прекратить сопротивление, но вдруг ее пальцы все же нащупали рукоятку кухонного ножа в голенище сапога. Вспомнила, что перед тем, как отправиться с Иваном, спрятала его туда. По неопытности и в спешке не подумала, что лезвие нужно чем-то обмотать. Сейчас это ее и спасло. Рука Ральфа уже проникла латышке под кофту и больно вцепилась в грудь, пока еще защищенную нижним бельем, когда Илга с истеричным всхлипом всадила насильнику в бок нож. В состоянии, близком к помешательству она заверещала, видя, как Ральф обмяк и всем телом упал на нее, а из его рта потекла струйкой слюна. Открытые глаза парня с удивлением уставились в пустоту. Девушка столкнула с себя теперь уже мертвое тело, и на четвереньках поползла к выходу. Ее одежда и руки были в брызгах крови. Наконец Илга вскочила на ноги, выбежала наружу и что есть мочи понеслась прочь – в сторону своего дома. Опомнилась уже в сенях, когда увидела, что в комнате на скамье, ссутулившись, сидит темноволосый молодой человек. На лавку у стены был брошен его чемодан, а на столе разложены горкой консервы. Мужчина поднял свои темные глаза на появившуюся в дверях растрепанную, грязную и до смерти напуганную девушку.