— Я не понимаю, о чем ты.
— Забудь, — отмахнулась Киана. — Я к чему? Если в клинике, которую мы ищем, окажется дама преклонных лет, которая застала твоего двойника живым…
— Без меня тебе не представят нужные документы, — этот момент Бентон схватил на лету. — Скажем, что внук.
— Полицейский участок! — вспомнила Фортан и свернула на очередную улицу.
После оформления всех бюрократических формальностей, Фрейзер вернулся в машину уже при оружии.
На удачу, добыв необходимую информацию, но потратив на это уйму времени, Бен и Киана приехали в больницу, расположенную недалеко от родового гнезда Фортанов-младших.
Пока констебль сдавал кровь, девушка отправила Бреннан сообщение о своих успехах, опасаясь оказаться некстати в их с Бутом части расследования звонком.
«Его звали Резбен Фонтрей. Уроженец города Квебек, служил в местной полиции констеблем с тысяча девятьсот пятьдесят четвертого по тысяча девятьсот шестьдесят шестой годы. Пропал без вести в мае шестьдесят шестого. Тело найти так и не удалось… По понятным теперь уже причинам. Личное дело его сохранилось на пыльных полках архива. Энджела оказалась права на все сто, они копии!»
— Кроме того, его имя — анаграмма моего, — заглядывая через плечо Кианы на экран ее телефона, дополнил Бен. Девушка оглянулась. Констебль стоял перед ней, вытянув вверх продетую в рукав серо-зеленого кителя руку. Вторая рука была согнута в локте, чтобы закрылась проколотая вена, а второй рукав болтался где-то за спиной. Серая форменная рубашка закрывала его торс.
— Я думаю, он тебе не нужен, — Фортан сняла с Бентона китель и, перекинув через предплечье, дописала в СМС выводы констебля. Отправила.
— Будем ждать дальнейших распоряжений, — сказал констебль.
— За ужином…
Глава 9
— Не хочешь поговорить о том, что между нами произошло? — наконец отважился спросить Бентон, устало опустившись на бортик набирающейся ванной. Он водил рукой по воде позади себя, наблюдая за расположившейся у раковины Кианой, которая умывалась после активного дня.
— Нет. — Она обернулась и вытерла лицо мягким полотенцем.
— Хорошо. — Констебль не стал настаивать, но ответ его явно не удовлетворил. — Но для тебя это хоть что-то значит? — все же уточнил он.
Девушка вздохнула, отложила полотенце на край раковины, подошла к нему, наклонилась, взяла за лицо, поднимая его к себе, и глядя в упор сказала:
— Я хочу сбежать посреди ночи и нарваться на забавные приключения, увидеть мир без крови и ран, есть на дешевых заправках, сидеть на крыше машины где-нибудь посреди пустыни в Нью-Мексико и смотреть на звездное небо… Не одна… Просто быть где-то, но не здесь и не по этой причине. — Она отпустила его. — Мы обязательно поговорим. Только после того, как все закончится.
— Я могу к тебе прикасаться? — с надеждой спросил Бен, выключая краны.
— Между нами всё остается по-прежнему. — Киана бросила полотенце в корзину для грязного белья и подошла в двери. Она не была готова к откровению, потому что не совсем понимала, что толкнуло ее поддаться страсти: их платоническое общение перешло на новый уровень, потому что пришло время и подвернулась возможность, или это оказался просто алкогольный дурман?!.. Но сейчас был совершенно неподходящий случай, чтобы обдумывать подобные темы. Страх потерять теперь уже совсем близкого человек затмевал все остальные чувства и мысли. Она впустила его в свою личную жизнь настолько глубоко, что отмахнуться нежеланием привязываться, чтобы потом не было нестерпимо больно, не представлялось возможным и не имело смысла. Прервавшись на таких неприятных эгоистичных размышлениях, Киана упрекнула себя в слабости и безответственности.
Пока констебль отмокал в ванной, девушка приняла душ в своей комнате и спустилась в гостиную. Включила телевизор, висящий на стене, и вытянулась поперек дивана, по привычке уперев ногу в торец журнального столика. После звонка из больницы с хорошими новостями, заказала ужин в одном из проверенных ресторанов города и принялась листать каналы.
Посвежевший после водных процедур и переодевшийся в чистое, Бентон присоединился к Киане минут через сорок, подоспев как раз к ужину.
— Из больницы звонили? — уточнил констебль, усаживаясь за барную стойку в кухне.
— Да, у тебя все отлично. — Девушка принялась выставлять блюда, а после расположилась с противоположной стороны.
— Что тут у нас? — Бен взял со столешницы матерчатую салфетку и, согласно этикету, прикрыл ею белую футболку, заправив верхний уголок за ворот.
— Национальные финские блюда, — с гордостью похвасталась Киана. — Сливочный суп с лососем «Лохикейтто», лапландский сыр с ржаным хлебом и «Граавилохи» — сырая рыба ценных пород, приготовленная в сухом пряном маринаде. Подается в качестве холодной закуски под укропно-горчичным соусом. А, еще, — она встала с места и направилась к холодильнику. — Такая рыба без пива никуда! — Выудив пару бутылок, девушка вернулась к трапезе.
— Я не пью, — в очередной раз пояснил Бен.
— Поэтому для тебя безалкогольное «Nikolai», а мне легкое «Karhu Tumma».
— Тоже финские? — констебль, взявшись за горлышко, покрутил каждую из бутылок, рассматривая этикетки.
— Да.
— Откуда, посреди Канады?
— Здесь есть один ресторанчик, в котором тебе луну с неба достанут и приготовят так, как пожелает клиент. Недешево, но вдали от Родины — бесценная находка.
— Я бы и тебе не советовал прикладываться. — Фрейзер оценил информацию лишь мимикой. — Алкоголь притупляет бдительность.
— Пару глотков…
— Пожалуй, я соглашусь с тобой, что нельзя исключать вероятность угрозы. Насколько безопасно в твоем доме?
— Ну, учитывая увлеченность моего брата всякого рода наворотами в плане жилища, здесь стоят датчики, срабатывающие на незнакомые лица людей, пытающихся пробраться на территорию с улицы, на звон разбитого оконного стекла, выбиваемой двери… Полиция приезжает в течении трех минут.
— Поэтому ты отключила сигнализацию, когда я вошел?
— Да.
— Слушай, а в финском языке есть какие-либо особенности?
— Есть. В нем нет шипящих и чирикающих, за исключением заимствованных слов. В некоторых словах двойные гласные или согласные, а ударение всегда ставится на первую гласную. По правилам финского языка, мое имя звучит как Кѝана, ну, а фамилия французская.
— По какой причине его исказили?
— Все франко-канадское окружение моей семьи почему-то посчитало, что Киáна — привычнее местному слуху и говору. У брата и родителей с этим проблем не возникало. Отец и мама меня по имени зовут крайне редко, а Лаури и некоторые друзья называют Кин. Ну, а я представляюсь в искаженном варианте и по привычке, и понимая, что не каждый в Канаде и Штатах воспримет верно. А все время поправлять… Это раздражает. Чин-чин![20] — Девушка подняла бутылку.
— Чин-чин, — ответил констебль, и скрещённые горлышки издали звонкий стеклянный звук.
— А когда волнуешься, не переходишь с языка на язык? — Бен пригубил пиво, отведал рыбы и принялся за суп.
— Нет. В моей профессии это чревато, особенно, когда на спасение жизни требуются считанные секунды. Если мои ассистенты меня не поймут, мы можем потерять пациента. Думать на английском и французском я могу с детства, такие уже законы в Канаде, ты знаешь. А чтобы научиться думать на финском, пришлось потрудиться. Стажировка в Хельсинки очень помогла.
— У твоего брата богатая библиотека! Я нашел там такие редкие книги, которые остались, наверное, только в музеях и личных коллекциях. «Первое фолио» Уильяма Шекспира, «Тамерлан и другие стихотворения» Эдгара Аллана По, «Одно лето в Аду» Артюра Рэмбо, «Библия» Иоганна Гутенберга… Я много всего прочел, пока жил у бабушки, но это!
— Да, вот такие подарки я получаю на дни рождения… — Киана многозначительно поджала губы и провела подушечкой пальца за ухом.