— Палпатин на орбите? — с этого вопроса она начинала каждое утро.
— Нет, ваше величество, — терпеливо ответил магистр. — Я не чувствую его присутствия так близко.
— Он может найти нас?
— Нет, Падме, я надежно скрываю вас, — он старался как можно больше уверенности и защиты вложить в свои слова.
— Вы чувствуете моих детей? — её покрасневшие глаза опустели, глубокий карий цвет превратился в холодный камень.
— Их сложно не почувствовать на таком расстоянии.
— А он? Может их почувствовать сейчас?
— Маловероятно, — она ждала конкретики, но он не мог ей её дать.
— Но вероятно? — женщина напряглась, расправила плечи и застыла каменной скульптурой. Он боялся, что она не выдержит и гормональная паранойя перерастёт в нечто серьёзное.
— Падме, вы уверены, что Сидиус про них знает?
— Эта моя слабая надежда, но как только он о них узнает – он придёт за ними, — её голос стал бесцветным, потерял интонации, стал пустым, как песок. Сила вокруг неё замерла, опасаясь резких движений.
— Вы разрешите сделать мне анализ на медихлорианы? — рискнул магистр.
Она опустила пустой взгляд на комлинк в руке, сменила настройки и подала его джедаю. Кеноби внимательно посмотрел туда – это был уже сделанный анализ. Свыше восьмисот тысяч… он уже видел точно такие же данные, много лет назад, и тогда он не поверил своим глазам, а сейчас поверил. И сейчас этот вопрос стал его, магистра Ордена Джедаев.
— Вы понимаете, что я должен сделать? — прямо спросил он, не представляя, что ему нужно сделать с этой женщиной в закрытом помещении, в столь безвыходной ситуации.
— Я не отдам вам их обоих.
Повисла тягучая тишина. Оби-Ван Кеноби, магистр Ордена, не решался продолжить разговор, он не решался брать на себя ответственность. Не хотел, но придётся.
Падме Амидала поднялась и сделала пару шагов к нему навстречу:
— Оби-Ван Кеноби, вы клянётесь мне, что мои дети, под покровительством Ордена, будут в безопасности от Сидиуса?
Магистр повёл головой в растерянности, он не мог давать такую клятву.
— Падме…
— Назовите мне три самых надёжных способа уберечь их от ситха?
— «Неизвестность – лучшая защита», — ответил он. — Их нельзя прятать вместе, и да, Орден. Их лучше прятать с похожими, чтобы они не выделялись на фоне остальных.
— Кто из них сильнее?
— Мальчик.
Женщина закрыла глаза, борясь с собой. Каменная скульптура Падме Амидалы Органы могла в любой момент рухнуть, и Оби-Ван больше всего боялся, что это произойдёт сейчас. Он не мог решать судьбу детей, он не мог нарушить правила Ордена, и приказ Гранд-Мастера, он не мог… Каменная статуя продолжала стоять.
— Вы будете его наставником.
— Падме, не я решаю это.
— Вы магистр Совета, вы сделаете всё, чтобы мой сын был под вашей личной защитой, — эта был не просьба. Это был приказ. И это был выход из сложившейся ситуации. И, как бы тяжело ему это ни давалось, но да, он сделает это.
— Оби-Ван, я лично отдаю под вашу защиту Люка, вы обещаете мне беречь его?
Он не хотел никого брать под защиту, он не хотел во всё это вмешиваться. Он не хотел знать правду, участвовать в политике и принимать решения за судьбу двух одарённых детей. Тем более, он не хотел брать ещё одного падавана, который вероятнее всего будет такой же активный, как и первый, и принесёт ещё больше головной боли. Он хотел улететь на край Галактики, поселиться в какой-нибудь хижине и медитировать, познавать Силу, вести внутренний диалог, размышлять. В спокойствии! Он так надеялся, что после окончания войны, ему разрешат снять погоны, уступить место в Совете и вести спокойный и размеренный образ жизни.
— Да, ваше величество, я сделаю всё, что в моих силах.
— Оби-Ван, обещайте мне, что раз в месяц будете писать мне о его состоянии и высылать его голоизображения, — магистр молча кивал головой. Для него это уже было не важно, все условности важны для неё, удивительно мужественной и сильной женщины. — Раз в полгода, я хочу его видеть и иметь возможность говорить с ним.
— Но он никогда не узнает, что вы его мать.
— Когда он вырастет, получит звание джедая и сможет сам выбирать. Я ему расскажу всю правду, и тогда у него будет свой выбор.
— Но только, когда он получит звание джедая, — Оби-Ван поднялся, акцентируя важность момента, — не раньше. Ни единого слова, ни намёка. С этого момента, он – сын Ордена, Падме.
— Да, — больно сглотнула королева Альдераана. — К тому моменту он уже сможет понять моё решение.
— А девочка?
— Лея останется со мной, — Падме прижала к себе руку, так как будто её проткнул нож. — Люк сильнее её, он под большей угрозой, чем она. Лея станет наследницей Альдераана и весь Альдераанский сектор будет защищать её. А его… будете защищать вы, магистр Кеноби, лучший из Совета Ордена джедаев.
Лёгкий характерный толчок сообщил о выходе из гиперпространства. Лорд заранее раздал все приказы, чтобы сейчас сесть в свой шаттл и, со спокойной душой, сразу спуститься на поверхность Кипраса. Проверив боевую готовность базы, отправиться на заслуженный отдых в бордель к роскошным блондинкам. Да, сегодня он хотел общества блондинок. Людей Альянса спустят на базы и разместят без него. Что с ними делать дальше, он решит утром. Когда выспится и на свежую голову разберёт разведданные. Видения Силы, общество Леи, затем Падме со своими вечными закидонами, Оби-Ван со своим очень интересным учеником, Палпатин, который ничего не делает, — всё это странно влияет на его рациональность. А этого допускать нельзя. Надо напиться и расслабиться, затем выспаться и только после этого принимать важные решения. Ещё этот Люк не выходил из головы. Хороший мальчишка. Смелый, резкий, открытый и безумно талантливый. Надо стать ему другом, в принципе подружиться с Крохой у него уже получилось, хотя он этого не хотел. Наверное, он стареет, коль начинает думать столько на перспективу. Он сел в удобное кресло, положил руки на рычаги управления и расслабился, впуская в себя Силу. Надо передохнуть.
Глава 9
1 часть
Правый уголок маленьких губ ликующе дёрнулся, и её Звёздочка сделала ход.
— Ты уверена? — уточнила Падме, прямо смотря на дочь.
— Абсолютно, — дитя расправило плечи и вызывающе взглянула на мать.
— Это очень опасная позиция.
— Это моё решение.
— Ты блефуешь, — примирительно улыбнулась мама, стараясь смягчить настрой девочки.
— Это моё решение, — упиралась принцесса.
Общество Лорда оставило сильный отпечаток на ребёнка. Падме опасалась, что у Леи сформируется ощущение, что её бросили… сначала отдали под охрану Лорду, потом погиб отец, и снова она осталась с легионом Скайуокера, одна, без матери. Но Лея спокойно перенесла эвакуацию на флагман, тепло встретила её на борту, а извинения и оправдания матери восприняла с детским холодным рационализмом. Такое смирение может быть только у детей. Она по-настоящему ещё не понимала, чему учил её Энакин, не понимала всю цепочку причинно-следственной связи, но копировала уверенность взрослого, пряча растерянность и настоящее ощущение беспомощности. Своим примером Энакин дал ей модель поведения взрослого, сильного и уверенного правителя. Лея копировала бесстрашного лидера, который имел за спиной не только военную мощь, но и годы успешного ведения войны. Возможно, сейчас это было и хорошо. Дочь не нуждалась в дополнительной психологической поддержке. Порой её Звёздочка сама оказывала ей эту поддержку в моменты замешательства или сомнений. И такому стабильному психическому состоянию ребёнка она обязана Лорду. Признавать тот факт, что она – королева Альдераана, наречённая Амидала – не выдержала бы истерик дочери в такой сложной и давящей ситуации, и просто не знала бы, что ей делать, было тяжело. Но это была правда. Кинься Лея ей на шею со слезами и рёвом, и весь стальной образ правительницы Альдераана разлетелся бы на осколки. Держать себя в руках в тот момент, когда она увидела сына в крови и ссадинах, когда ей показалось, что Кеноби заберёт её мальчика, было практически невозможно. Мудрый магистр позволил ей долететь до флагмана с Люком, а потом её Звёздочка затмила всё собой, и Оби-Ван плавно увёл падавана. Они оба были живы, и оба в безопасности. И сейчас даже она ощущала полную безопасность для себя и детей на базе Лорда. Он спас их… он всех их спас, не зная этого… а она даже «спасибо» ему не сказала. Этого, разумеется, мало… безбожно мало по сравнению с тем, что он сделал сегодня для неё, но она ничего не может отдать ему в благодарность.