— Я не поеду, — упрямо сказал Конрад. — Я пойду пешком.
Дингер вылез из кареты, отошёл на обочину, бесцеремонно расстегнул штаны и пустил струю, целясь в камень, на котором дремала жирная ящерица.
— Ладно, ваша светлость, — уступил Лендерт, — отсюда до леса недалеко. Наши люди поедут вперёд и подождут нас на опушке, а мы с вами пройдёмся, разомнём ноги.
Довольный мальчишка тут же вскочил и принялся отряхиваться.
— Я тоже прогуляюсь, — сказал Дингер, — что-то у меня спина разболелась. Полдня просидеть на подушках! По мне лучше идти пешком.
— Ян, — окликнул Лендерт старшего из верховых. — Поезжайте к лесу и ждите нас там.
С грохотом и цокотом подков кортеж тяжело двинулся вперёд, поднимая тучи пыли. Лендерт, Дингер и Конрад неторопливо направились следом. Довольный тем, что настоял на своём, мальчик украдкой погладил голландца по руке и состроил ему умильную рожицу. Старик усмехнулся. Ладно, Бог с тобой, сорванец.
Для прогулки денёк выдался просто замечательный, хотя и жарковатый. По обе стороны дороги тянулись поля ячменя. Над ними высоко в небе носились стрижи. Справа, на вершине одного из холмов высился большой замок. В лучах утреннего солнца он казался розовым. Высокий, узкий, как стрела, донжон упирался острым шпилем в небо. Мощная зубчатая стена поднималась из густой зелени, словно хребет огромного дракона, свернувшегося кольцом вокруг прямоугольного здания с множеством башенок. Среди деревьев виднелась арка моста, ведущего к воротам.
Конрад так загляделся на замок, что споткнулся о лежавший посреди дороги обломок деревянного колеса. Дингер поддержал его под локоть:
— Осторожнее, ваша светлость.
— Как красиво, — удивлённо проговорил Конрад, не сводя глаз с величественного замка.
— Это Хелльштайн, — сказал Лендерт, чёрт дёрнул его за язык!
Конрад замедлил шаг.
— Хелльштайн? — с волнением переспросил он. Его щёки зарумянились, словно на морозе. — Лендерт, я хочу туда! Едем немедленно!
Дингер хмыкнул.
— Ну, ваша светлость, ваши желания меняются быстрее, чем их могут исполнить два старика. Только что вы отпустили карету, а теперь вам понадобилось ехать в тот замок на горе. Но ехать-то нам не на чем, а пешком мы туда и до ночи не доберёмся, разве что пойдём через поля.
— Нет уж, — решительно прервал эту тираду Лендерт, — даже если бы мы сейчас сидели в карете, а позади нас ехали слуги, я бы не решился свернуть с дороги и отправиться в гости к здешним господам. Нас могут встретить не очень-то дружелюбно.
— Хелльштайн принадлежит пану Мирославу, другу моего отца, — высокомерно возразил Конрад.
— Ваша светлость, — ответил Лендерт, — я слышал, что владелец Хелльштайна не отличается гостеприимством. Барон поручил мне охранять вас в пути и заботиться о вашем благополучии.
— Поэтому мне пришлось выпрыгнуть из кареты на ходу, чтобы обратить на себя внимание моих слуг, которые слишком крепко спят! Хорошо же вы обо мне заботитесь! Я хочу пить!
Маленький поганец! Лендерт начинал закипать от злости. Плечо у него всё ещё саднило.
— Придётся потерпеть, ваша светлость. Все наши припасы и вода остались в карете.
Дингер молча снял с пояса флягу и протянул Конраду. Мальчишка приостановился и, не отрываясь, осушил её: жажда его была не притворной.
— Да-а, ваша светлость, — задумчиво протянул Дингер, наблюдая за ним, — напрасно вы отпустили карету.
Сделав несколько шагов, Конрад пошатнулся. Изумлённый Лендерт подхватил его.
— Быстро же вас развезло, ваша светлость, — ухмыльнулся Дингер.
Лендерт с досадой глянул на приятеля.
— Старый дурень! Что ты ему подсунул?
— Отличное вино трёхлетней выдержки. Теперь наш ангелочек никуда не упорхнёт, и капризов у него поубавится.
Конрад с пьяным смехом опустился на землю.
— Придётся вам нести меня, я не могу идти, — он лёг навзничь, сложил руки на груди и прикрыл глаза.
Дингер хихикнул:
— Ну, заботливый слуга, что будем делать?
Лендерт не ответил. Вдали на дороге, в той стороне, откуда они приехали, клубилось облако пыли. Бог знает, почему голландец ощутил тревогу.