— Можешь быть спокоен, она у нас и осталась, если никто не знает, как пройти в подвалы, — кипятился мальчик. — Я уже не спрашиваю, зачем она нам нужна. Что с ней делать, похоже, совсем другой вопрос. Надеюсь, хотя бы старик знает. Тоже хорош! Вы-то понятно, — он по очереди потыкал взрослых в живот, — с вас спросу нет. Какой с вас спрос может быть... А он! Это же его работа! Это же его вещи! Нет, я не могу. Чистого Знания ему подавай. А нам ложиться и помирать? Или сдаваться Шаре Превеличайшему? Ну, только вернись, чародей несчастный. Алфизик!
И гулкое эхо разнеслось по каменному чертогу, полному небесного света, который вливался в просторный объем через высокие окна.
— Хозяин, вы бы потише. — Главный стражник вжал голову в плечи. — Потише бы. Не нужно так про Магистра. Вас-то он, может быть, пожалеет, а нам точно головы не сносить. Превратит нас в лысых ежей, только потому что вы так про него говорите, а мы слушаем вот.
Каборга только отмахнулся с досадой.
— Ну так что? Мы идем искать подвалы с Черной сферой? — спросил ключник, замирая от надежды на отрицательный ответ. Ржавые ключи в дрожащей руке позвякивали.
— Нет. Что толку?
Ключник едва не свалился на пол от счастья.
Каборга вывел народ в восточный двор, где Тукка продолжал мучить чучело. Мальчик присел на маленькую скамеечку у дверей. Небо наверху, очерченное кромкой каменных стен, мягко мерцало спокойной голубизной. Солнце, уже невысокое, почти касалось гребня южной стены — косые лучи били в северную, напротив. Ворота были открыты, в них рвался сквозняк, пошвыряться лохмотьями и опилками, которые Тукка и его подопечные навыдирали из чучела.
— Та-а-ак, — сказал мальчик устало, уткнув локти в колени, а голову обхватив ладонями. — Что мы имеем? Ни-че-го. С Хрустального зеркала не снимается чехол, раз. В нем что-то хрустнуло, два. Черная сфера где-то в подвалах, три. Дорогу к ней не помнит, я так понимаю, даже сам Магистр, четыре. Про Золотой шлем я сегодня вообще первый раз услышал, пять. Старик ушел за крысиными хвостиками, шесть. Приходи, милый Шара, забирай нас со всеми нашими потрохами. Семь.
Он с отвращением отбросил ком соломы, накинутый ветром.
— Не-е-ет, я ухожу сдаваться. Лучше я сдамся сам, чем умереть со стыда, когда Шара придет и увидит, как у нас тут.
Каборга замолчал, донельзя расстроенный.
— Может быть, хозяин, не стоит так убиваться, — осторожно попытался утешить мальчика ключник. — Ведь у нас все как в любом Замке, нормальном! Все-таки есть Хрустальное зеркало, Черная сфера, и где-то должен быть Золотой шлем...
— Толку? — вздохнул мальчик, не отрывая от пола глаз. — Ты вот даже не знаешь, где она, твоя Черная сфера.
— Она не моя, — ответил ключник со страхом. — Не надо так говорить, хозяин. У меня только ключи от подвалов, где она... Должна быть, в общем.
— И что? Ты хочешь сказать, что раз она есть — допустим, что это так — то и все? Больше ничего не нужно? Не-е-ет, все-таки я сам виноват. Проклятая безотцовщина. Некому даже было поставить меня в угол, чтобы я внимательнее относился к своим хозяйским обязанностям. Ну папуля, ну молодец, удружил. Оставил в наследство нечищеный Замок с каким-то ботаником в Башне.
Ключнику только оставалось ковырять носком сапога каменный пол двора. Каборга вздохнул.
— Все! Ухожу.
Советник, главный стражник, управитель и ключник вздрогнули.
— Сдаваться? — тихо спросил советник.
— Пока еще нет. Сдаться я, до утра, еще успею. Пока я пойду к себе и буду думать.
Он встал и направился к восточной башне. На полдороги он горестно обернулся, оглядел двор с потрохами, снова вздохнул, отвернулся, добрел до дверей и скрылся.
Совсем расстроенный, он поднялся в свой маленький кабинетик, который был у него устроен под крышей восточной башни. Хотя башенка была невысокой, за счет того что Замок стоял на холме, из окна открывался замечательный вид. Каборга любил усаживаться на подоконник (запустив зубы в булочку или ватрушку), рассматривать замечательные окрестности и о чем-нибудь думать. Сейчас он прямиком направился к подоконнику, уселся, прислонившись спиной к петле распахнутой ставни, и принялся соображать.
Уже давно перевалило за полдень, и до позорной смерти оставалось все меньше и меньше времени. Пора было впадать в панику. Мальчик пытался собраться.
— Значит так, — бормотал он, оглядывая серо-синюю кромку гор вдоль восточного горизонта. — Нужен какой-то ход. Нужен какой-то неожиданный ход. Ясно, что с таким народом, — он хмыкнул, вспоминая жующего ключника, — нас этот Шара... Кто он такой, вообще? Вмиг раскрошит в свои мелкие крошки. Нужен ход, нужен ход. Нужно что-то эдакое.