После короткого раздумья я увеличил обороты, решив лучше добраться до места назначения до наступления темноты. Но, как говорится, если хочешь расмешить богов, расскажи им о своих планах. Так и с моими планами случился конфуз: ветер резко поменялся, и нас сильно тряхнуло, на горизонте появились черные тучи, стремительно приближаясь к нам. Слышались раскаты грома, и сверкали молнии. Будем честны, я далеко не морской волк, который может бесстрашно бросить вызов любому шторму. Я скорее щенок, который только делает первые шаги в воздухоплавании и толком не стоит на лапах. Поэтому я предпочел совершить посадку и, завернув нос по ветру, начал постепенно снижать высоту. Честно ответил на вопрос о смене маршрута, что приближается гроза, и я пока не готов к полету в такую погоду.
Мы приземлились в спешке на лугу. При посадке мне пришлось повозиться с маневрированием и учиться противостоять порывам ветра, который при посадке у самой земли, видимо, из-за близости леса, изменил направление как раз в тот момент, когда лапки касались земли, и сильно наклонил судно. Чудом мы не перевернулись. Мат было много, и большая часть из трюма была адресована в мою сторону. Услышал я многое, в том числе узнал подробности своей родословной, и услышал самое главное: после возвращения мне легкую смерть не обещали. Тем временем стихия начала набирать обороты, дождь лил как из ведра, а ветер пытался вырвать деревья с корнем. Тут я вспомнил про барометр, который может предсказать приближающуюся стихию. Да и вообще, надо бы плотно пообщаться с каким-нибудь летчиком, чтобы тот дал совет, что нужно присобачить к моему пульту управления. К сожалению, хорошие мысли приходят, когда уже нос расшибешь. Вот и сейчас я себе нос расшиб при посадке, и если так дальше пойдет, то в следующий раз, в лучшем случае, я себе ребра переломаю.
В кабину мне вырваться не дали, и добраться до меня тоже не удалось бойцам Быка. Успокаивая расбуянившихся бойцов, которые были уверены, что я из вредности пытаюсь их раз за разом поубивать, а разбушевавшаяся стихия тут совсем непричем. Стихия разбушевалась не на шутку, его порывы с каждым часом становились сильнее. Пришлось даже завести судно и переехать подальше от леса, развернув его по ветру. Стихия бушевала всю ночь и весь следующий день, успокоившись только ближе к полуночи. Все это время я не сидел без дела, а занялся изготовлением доспехов для волков из шкуры грифона. Хотя размеры птицы были явно не скромными, и он был намного больше моих волков-переростков, его шкуры хватило лишь на двух волков. Теперь они шагали в полных кожаных доспехах, один даже был облачен в шлем, переделанный из черепа грифона. При работе с кожей я в который раз поражался способностям Нафани: после его обработки кожа оставалась мягкой и гибкой, и самое главное, она не портилась. Правда, он и Фрунгель потратили на обработку этой шкуры весь свой запас магической силы, так что остальную часть по выкройке и подгонке, а также креплениям, пришлось делать, ориентируясь лишь на свои магические силы.
Ураган разбушевался, был не на шутку; его порывы с каждым часом крепчали. Пришлось даже заводить судно и перебраться подальше от леса, развернуть судно по ветру. Стихия бушевала всю ночь и весь следующий день, успокоившись лишь за полночь. Все это время я без дела не сидел: из шкуры грифона, которая, хоть и была внушительных размеров, хватила только на двух из моих волков-переростков, я сообразил доспехи. Зато они шегали теперь в полном кожаном доспехе, а один даже был облачен в шлем, переделанный из черепа грифона. При работе с кожей я в который раз поражался способностям Нафани: после его обработки кожа оставалась мягкой и гибкой, а самое главное — не собиралась портиться. Правда, он и Фрунгел потратили на обработку этой шкуры весь свой запас магической силы. Так что остальную часть — по выкройке и подгонке, а также крепления — делал, ориентируясь лишь на свои магические силы. Простую кожу, что прикупил в деревне у местных, не стал трогать; по сути она для меня бесполезна и явно не обладала такими характеристиками, как гривонья.
Работал я под удивленные восклицания бойцов Быка, которые смотрели и не верили своим глазам, когда я шкуру разрезал не ножом, а пальцами, подолгу водя по шкуре. Один из бойцов попытался пробить ножом один из обрезков, но безуспешно — шкура держала удар. Конечно, крепость кожи была не везде одинакова: на боках и спине она отличалась особой прочностью, а вот на брюхе была менее прочной. Хотя брюхо прикрывали лапы, которые в полете хищник прижимал к себе. Так что мой выстрел в упор лишь частично и в нескольких местах пробил шкуру, что, по сути, было не столько опасно для грифона, сколько напугало и ошарашило его. А вот выстрелы Быка были для него смертельны: он, в отличие от меня, стрелял по глазным яблокам, попадая сразу в мозг, минуя крепкие кости и прочную шкуру.