Рафинад вспомнил свой первый приезд в Плахов...
Грязные улицы, трамвай с какими-то квадратными колесами, равнодушные таксисты, типовые школы и серые, похожие на казармы "хру-щевки". Хмурые люди, хорошо работающие на плохо работающем комбинате, отравляющем все в округе. На чужака здесь смотрят зло, недоверчиво и вычисляют его тут же: то там, то здесь приоткроется какая-нибудь занавеска, мелькнет и пропадет в темноте настороженный взгляд. А люди, в безделье толпящиеся около своих подъездов, провожают тебя долгим взглядом... Город, в котором есть тайна, и эту тайну знают все. Имя ей - Фотограф...
Первое, что поразило тогда Рафинада, - это дети. Он редко видел в последнее время такие довольные детские лица. Они смотрели на него - на чужака! - с нескрываемым любопытством. Оценивающе. С каким-то странным бесстыдством. Как бы невзначай предлагая себя.
...Началось это давно. Очень давно. Когда еще самому Трифонову только еще исполнилось пятнадцать лет. Его сосед по лестничной площадке, ничем не примечательный работник единственного в городе фотоателье, бывший зек и законченный наркоман, заманил подростка к себе, напоил его, угостил лошадиной дозой плана(План - наркотик из конопли.), а потом жестоко изнасиловал. Перед тем как отпустить Илью, пригрозил:
- Вякнешь кому - убью!
Трифонов никому не сказал. Решил сам разобраться с обидчиком. В тот же вечер вместе с приятелем они подстерегли бывшего зека и проломили ему голову гаечным ключом. Думали покалечить, а оказалось - что убили. На суде родители приятеля сумели выгородить своего сына, свалив всю вину на Илью. Так Трифонов оказался в колонии (в милиции он ничего не сказал, что над ним надругались, стыдно было)...
Отсидев шесть лет, Трифонов, которому до-, сталось и в колонии, вернулся в Плахов. По иронии судьбы устроился работать в детский фотокружок. В голове прочно засела одна мысль: отомстить этому миру. Кому-нибудь конкретно? Нет! Всему миру сразу.
Месть была изощренной. Как говорится: око за око, зуб за зуб. В данном случае вместо "ока" была его, Трифонова, честь. Его "испортили"? Его сделали "опущенным" на зоне? Ладно... за это он испортит всех детей в городе! Что-что, а как ломать людей, зона его научила. И хитростью, и посулами, и угрозами...
И заработал страшный конвейер.
В маленьком Плахове быстро прознали о том, что у Трифонова можно с кайфом оттянуться. Потянулись подростки и взрослые. Уважаемые в городе люди тоже захотели поразвлечься. Для них устраивались отдельные шоу, приглашались любимцы... Сообразив что из идеи "мести" можно качать неплохие бабки, Фотограф стал снимать оргии на камеру, а потом и приторговывать по-рнушкой. О нем узнали, появилась постоянная клиентура по всей стране, а впоследствии - и за ее пределами. Стали Трифонову делать заказы на порножурналы. Разбогатев, Фотограф захотел стать настоящим кинорежиссером. И вскоре сделал свою первую художественную "фильму" - "Русский мальчишник No I". За ним были "No 2", "No 3"...
Для любителей горяченького это был сплошной конвейер удовольствий: по три-четыре съемки за сутки. Одна компания сменяла другую, и пока первые еще занимались любовью, другие толпились за дверью и поторапливали. Более опытные приводили новичков и раскручивали их прямо перед камерой, иногда новички приходили сами. Почему? Им было просто интересно, как бы цинично это ни звучало. Это была особая форма существования! Вернее - порождение полной деградации общественных моральных устоев.
Мальчишки не боялись ни молвы, ни соседей, ни старой тетки Трифонова, что, ругаясь матом, сновала по квартире, практически перед носом у продолжающих любить друг друга детей. Конечно, Фотограф искушал судьбу - поводов для его ареста было предостаточно. Его даже пару раз задерживали, но всегда отпускали. Потому что один из любителей детских утех занимал в местных органах высокий пост. Постепенно в Плахов потянулись "паломники": педофилы приезжали в отпуск или на уик-энд...
Когда Рафинад увидел, что вытворяют маленькие порнозвезды, он, недолго мешкая, собрался и приехал сам к Трифонову. Встретились.
Поговорили. Заключили джентльменское соглашение. И ударили по рукам.
- Ваша продукция меня устраивает!
-Ладно...
- Но нужно'работать более профессионально!
- Ладно...
- Качество некоторых ваших работ, к сожалению, достаточно низкое. Это в первую очередь касается драматургии эпизодов и монтажа. С монтажом вам следует обязательно поработать. . Нужно сделать его более динамичным...
Легкое удивление в глазах Фотографа. Оказывается, кто-то следит за его творчеством!
- Мы вам покупаем цифровую камеру. И еще кое-какие прибамбасы.
-Ладно...
- Это нужно для того, чтобы продавать вашу продукцию через Интернет, пояснил Рафинад.
На этот раз Трифонов не обошелся одним только лаконичным "ладно". Из его уст вырвалась полноценная восторженная тирада. Не может быть! Значит, его действительно "признаки"?! Рафинад одобрительно улыбнулся - хоть какое-то проявление чувств.
Сказано - сделано. Машина детской проституции начала раскручиваться все энергичнее. Но случилось непредвиденное. Возмутились американцы...
Заокеанские педофилы были поражены (и восхищены!) "профессионализмом" русских мальчишек. Наше видео не шло ни в какое сравнение ни с таиландскими, ни с колумбийскими, ни даже с кубинскими образцами. Наши били их по всем показателям - самые красивые, самые раскрепощенные... Самые-самые. Интерпол, который занимался мировой детской проституцией, тоже оказался сраженным наповал. Как же справиться с преступниками из России? Ну хорошо, допустим, их как-то можно обнаружить в таких крупных городах, как Москва или Санкт-Петербург. А что делать с десятком тысяч городков поменьше? Россия - это же самая настоящая "черная дыра". Туда можно посылать и посылать целые армии специально подготовленных людей, и все останется по-прежнему. То же самое, что стрелять в вату. Бесполезно!
И так бы и остался бизнес "Трифонова со товарищи" нетронутым, если бы в дело не вмешались держатели притонов Латинской Америки и Юго-Восточной Азии. Они действовали по очень простому принципу: нет неподкупных людей, а есть маленькая взятка. Что, Интерпол опустил руки? Значит, нужно дать больше денег. Так и не поднял? Дадим еще. И так продолжалось до тех пор, пока закормленные долларами интерполовцы не начали принимать активные действия...
Когда баксовый цунами захлестнул отдел, занимавшийся международной детской проституцией, был отдан соответствующий приказ. Где-то в бесконечных бюрократических механизмах власти наконец-то "провернулась шестеренка". Через МИД, через МВД, через РУБОП, через бог еще знает что надавили на местные органы, и Трифонова задержали. Он был крайне удивлен этому факту. Как же так? Ведь Рафинад обещал покровительство в самых высших инстанциях. И что же получается? Провели, как пацана? Кинули? Или хуже того - подставили?
Трифонова отвезли в областной центр. От греха подальше. Потому что знали: с ним связан весь Плахов. Сверху донизу. Впрочем, задержание не дало никаких ощутимых результатов. Никто из детей не признался в содеянном. Ни один мальчишка! Кто его знает - может, они любили его. По-своему. И Фотографа в конце концов пришлось отпустить...
- Простите! - раздалось над головой Рафинада.
Он вздрогнул, машинально протер глаза. Рядом с его креслом стояла стюардесса. "Надо же, задремал", - подумал Рафинад.
- Что-нибудь не так? - бодро поинтересовался он.
- Застегните, пожалуйста, ремень.
- А что, мы разве уже прилетаем? Так быстро?!
- По расписанию, - улыбнулась стюардесса.
Она прошла вперед между рядами кресел, слегка покачивая бедрами.
"Где-то 85-65-96, - машинально определил Рафинад, наблюдая за девушкой, - и, судя по всему, темпераментная. Надо бы взять ее телефон. Лишняя сотня-другая долларов еще никому не помешала. Тем более что и делать особо ничего не нужно - раз-два, ножки врозь. И все... Стоп! Какой к черту телефон? Какие "ножки врозь"?! Тебе сейчас нужно забиться, как кроту, под землю и не дышать. Губу раскатал, старый дурачина!"