Сидония присвистнула.
— Да, а «Экспресс» считает тебя парнем, который заставил Найджела Кеннеди повнимательнее смотреться в зеркало.
— Какого Найджела? — невинно переспросил Алексей, и оба расхохотались.
Понимая, что произведения графа Келли будут более чем популярными в его родном городе, Сидония решила посвятить им большую часть своего концерта. Свидетельством мудрости ее выбора уже стали воодушевленные лица студентов, которые постоянно заглядывали в окна и дверь репетиционного зала. Завершив репетицию взрывом своей новой версии двадцать седьмой сонаты Скарлатти, Сидония услышала дружные аплодисменты из коридора.
Те же самые студенты вскочили на ноги, аплодировали и кричали, когда этим вечером Алексей Орлов, более одухотворенный, чем Сидония помнила его, блистательно исполнил скрипичный концерт Мендельсона. Высокие и сладкие страстные звуки, отчетливые и чистые, как колокольный звон, и в то же время нежные, как песня ветра или шум прибоя, захватили всех слушателей.
После столь виртуозного исполнения ему неизбежно пришлось играть на бис. Студенты завопили во весь голос, когда Алексей в угоду им заиграл простые и легкие вещи: русские народные песни, музыкальные шутки Фритца Крейслера, мелодии «Битлз». Весь зал поднялся как один человек и разразился восторженными аплодисментами, и у Сидонии выступили на глазах слезы, когда она подумала, что Алексей сделал правильный выбор, не связав свою жизнь с ней, — он был слишком талантлив, слишком гениален, чтобы принадлежать одной женщине, прямо перед ним сверкали лучшие жизненные награды, а ему оставалось только протянуть свои чуткие руки, чтобы схватить их.
— Здравствуй и прощай, — пробормотала она, поднимаясь вместе со всеми, и была удивительно красива в тот момент, несмотря на то, что по ее щекам текли слезы печали и радости.
За кулисами Алексея ждала целая толпа — коллеги-музыканты, журналисты и критики и, к удивлению Сидонии, Шанталь де Шенериль.
— Боже мой! — воскликнула Сидония, пробираясь к ней поближе. — Я даже представить себе не могла, что вы приедете сюда.
Француженка одарила ее нежным поцелуем.
— Я в гостях у Мак-Даффа в его поместье уже шесть недель. Кроме того, мне давно хотелось посетить фестиваль. Разумеется, я и не думала, что застану здесь Алексея.
Сидония удивилась, надо ли ей делать выводы из этого последнего замечания, но ответила просто:
— Как приятно вновь увидеться с вами!
— И мне, моя дорогая. Разумеется, я буду на вашем концерте.
— Боюсь, после такого успеха Алексея мое выступление покажется слишком блеклым.
— Ваша музыка совершенно иная, — разумно уверила ее Шанталь. — Слушать вашу игру — все равно что слушать падение хрустальных капель. А Алексей способен завладеть душой слушателя.
— И сердцем?
Мадам де Шенериль загадочно улыбнулась.
— И им тоже.
Они выехали из Эдинбурга через три дня: Шанталь — на своем «роллс-ройсе», Сидония и Алексей — на взятом напрокат «фольксвагене». Француженка настаивала на том, что они должны присоединиться к ней, но Сидония, остро осознавая, что эта их встреча с Алексеем будет последней, отказалась.
— Мы намерены посетить все известные места — Лох-Несс, остров Муль, даже разыскать гнездышко одной моей знакомой в Бервикшире. Вероятно, мыуспеем побывать в Гленфиннане — там, где высадился принц Красавчик Чарли, — добавила она, глядя в угасшие глаза Шанталь.
— В начале 1745 года?
— Да. Если бы он только устроил поход на Лондон, вместо того чтобы послушаться своих советников и повернуть обратно! Вся история могла бы пойти по-другому.
— Неужели такое было возможно?
— Он был всего на волосок от победы, — ответила Сидония и подумала, насколько по-иному могла бы пойти жизнь Сары, если бы она никогда не встретилась с Георгом, избранником Ганноверской династии, если бы его изгнали из Англии.
Приближаясь к озеру Лох-Ломон, при виде которого Алексей прилип к окну автомобиля, Сидония спросила:
— Ты хотел бы поехать с Шанталь? Алексей взял ее руку с руля.
— Сидония, это наши каникулы, а не ее. Она великолепная женщина, она очень добра ко мне, но между нами есть нечто особенное. Понимаешь, мы с тобой — два сапога пара.
— Неужели? — в некотором замешательстве переспросила она.
— Несомненно. Мы талантливы, как очень немногие из людей, и талант прочно связывает нас.
— Ты думал бы иначе, если бы познакомился с другими коллегами-музыкантами.
— Забудь об этом, мы просто близкие друзья.
— Что, вероятно, лучше, чем любовники.
— Может быть, — отозвался Алексей, и всего на один миг в его глазах появилась тоска.
Они поселились в замке, превращенном в отель, расположенном на живописном берегу озера, — на этом настоял Алексей. Именно здесь случилось незабываемое событие: ввиду близости к Эдинбургу в замке оказались люди, которые слушали концерт Алексея, и после ужина он уступил их горячим просьбам и стал играть для них. На звуки его скрипки собралась целая толпа, люди стояли в дверях. Для Сидонии эта ночь стала последним удивительным воспоминанием об этом человеке — именно тогда она окончательно поняла, что общительный юноша, с которым она познакомилась в Москве, приобрел не только международную известность, но и впредь должен идти своим путем.
— Я горжусь тобой, — сказала она позже, забираясь в постель.
— И я — я горжусь тобой больше, чем кем-либо из своих знакомых. Ты помнишь, когда-то я предлагал тебе провести медовый месяц со мной в транссибирском экспрессе?