Сначала маркиз решил, что Ула бредит. Но потом понял, что в ее голосе нет ничего истеричного; наоборот, искренняя и простая речь Улы не позволяла маркизу усомниться в ее словах.
— А что такое совершил ваш отец, — после недолгого молчания спросил маркиз, — после чего граф так невзлюбил его?
— Моя мать… сестра графа… бывшая в молодости очень красивой… сбежала весте с папой в ночь перед тем, как ее должны были выдать замуж за герцога Эйвона, — едва слышно призналась Ула.
— А кем был ваш отец?
— Он был помощником приходского священника церкви в местечке Чессингтон. Потом стал викарием в одной из деревушек в Вустершире… где я и родилась.
— Насколько я понимаю, ваша мать, сбежав накануне бракосочетания, вызвала гнев своих родных.
— Никто из них после случившегося с мамой больше даже не разговаривал… но она была счастлива, и это не имело значения, и хотя мы жили очень бедно и частенько нам даже нечего было есть… мы всегда смеялись и радовались жизни… но в прошлом году родители… п-погибли в дорожном происшествии.
И снова голос Улы дрогнул. Маркиз услышал в нем боль и понял, как опечалила девушку смерть родителей.
— И тогда, — продолжала она, — дядя Лайонел пришел на похороны… а потом… он забрал меня с собой… и с тех пор… я так несчастна.
— Чем вы его рассердили? — спросил маркиз.
— Он просто ненавидит меня за то… что я дочь своего отца… поэтому я все делаю… не так… Но дело даже не в побоях… и не в том, что Сара постоянно придирается ко мне и старается меня унизить… но, главное, в этом большом доме нет… любви… в то время как наш небольшой домик при церкви всегда был наполнен любовью… словно солнечным светом. Маркиз почувствовал, что девушка говорит искренне и не пытается произвести на него впечатление.
Какое-то время они ехали молча, затем он спросил:
— А сегодня произошло что-то из ряда вон выходящее, раз вы решили бежать?
— Вас ожидали с большим нетерпением, потому что надеялись, что вы наконец сделаете предложение Саре, — сказала девушка, — и в доме царила всеобщая суматоха. Сара несколько раз меняла платье, чтобы произвести на вашу светлость как можно лучшее впечатление… и так как я была очень медлительна и не поспевала за ее капризами, она… ударила меня щеткой для волос… и сказала своей матери, что я нарочно… мешаю ей, потому что… ревную!
Помолчав, Ула продолжала:
— Тетя Мери сказала: «Тебя это удивляет, дорогая? На Уле никто никогда не женится, потому что у нее нет ни гроша за душой. Ее отец, простой деревенский священник, оставил после себя одни долги, так как, подозреваю, у него не хватило ума даже на то, чтобы покрыть их из церковной кассы».
Ула глубоко вздохнула и после паузы завершила свой невеселый рассказ.
— Наверное, она так хотела пошутить, но я внезапно поняла, что не могу больше… выносить это… и когда Сара снова ударила меня… я выбежала из комнаты и покинула дом… поклявшись, что никогда… никогда… не вернусь назад!
— И что вы намерены делать? — спросил маркиз.
— Я собираюсь попасть в Лондон и стать содержанкой!
Маркиз настолько поразился этим словам, что резко натянул поводья, и лошади дернули головами.
— Содержанкой! — воскликнул он. — Вы представляете себе, что это значит?
— Да, представляю. У этих женщин всегда много денег. Кузен Джеральд, брат Сары, на прошлой неделе приезжал домой, и поначалу его встретили жутким скандалом, так как какие-то торговцы известили дядю Лайонела письмом, что его сын отказывается платить по счетам, задолжал им крупные суммы, и они намерены подать на него в суд.
Взглянув на маркиза и убедившись, что он ее внимательно слушает, Ула продолжала:
— Дядя Лайонел очень ругался на Джеральда, но тот сказал ему: «Извини, папа, я потратил все деньги, которые ты мне дал в прошлом месяце на содержание, на милую маленькую Элизабет. Она так нежно просила у меня то одно, то другое, что я просто не мог отказать ей. Уверен, ты поймешь меня».
— И что ответил ваш дядя? — спросил маркиз, от души забавляясь подобным разговором.
— Он рассмеялся и сказал: «Прекрасно понимаю, мой мальчик, в твои годы я сам был таким же. Ладно, я разберусь с твоими долгами, но впредь ты не должен быть таким расточительным».
— И поэтому вы решили, что сможете стать содержанкой?
— Я… я не совсем точно представляю… чем они занимаются, — призналась Ула, — но уверена… кто-нибудь объяснит мне.
— И у кого вы, интересно, собираетесь спросить об этом? — с любопытством взглянул на нее маркиз.
Она улыбнулась, и маркиз, глядя на нее, подумал, что девушка похожа на измученного ангела, изгнанного с небес по какой-то нелепой случайности.
— Теперь, благодаря нашей встрече, — ответила Ула, — я спрошу у вас!
— А я вам отвечу, — сказал маркиз, — что вы никоим образом не можете стать содержанкой!
— Но… почему?
— Потому что вы леди.
— А есть закон, запрещающий леди становиться содержанками богатых джентльменов? — удивилась девушка.
— Да! — без колебания ответил маркиз.
— Тогда я найду какую-нибудь другую работу. Возможно, для меня найдется место на кухне. Я довольно неплохо готовлю, если только у меня под рукой есть все необходимые продукты.
Прежде чем маркиз успел что-либо сказать, она добавила:
— Возможно… я выгляжу слишком… молодой, и меня неохотно… возьмут на кухню.
— Полагаю, именно так и будет, — ответил маркиз. — А чем бы вы сами хотели заниматься?
Ула невесело рассмеялась, и смех у нее был очень нежный и музыкальный.
— Моя мечта… совершенно неисполнима.. но я хотела бы стать «несравненной», как Сара… чтобы все красивые молодые мужчины были у моих ног… упрашивали меня выйти за них замуж.
— И тогда, полагаю, вы выберете из них самого богатого и знатного! — грустно усмехнулся маркиз.
Ула покачала головой.
— Нет-нет, что вы! Я бы выбрала человека… которого полюблю и который полюбит меня… но такое никогда не произойдет.
— Почему вы так уверены в этом?
— Потому что — как мне без конца твердили об этом тетя Мери и Сара — никто никогда не женится на мне из-за скандала, виновницей которого много лет назад стала моя мама, сбежав вместе с папой… а также потому, что у меня нет денег… ни гроша!
Она вздохнула.
— Как было бы прекрасно, хотя мама и считала это вульгарным, быть «звездой сент-джеймского двора», общепризнанной красавицей! Но в действительности это никогда не случится, поэтому мне остаются одни мечты — но их у меня никому не отнять!
«Несравненная», как Сара!«— задумчиво произнес про себя маркиз.
И его все еще темные от гнева глаза зажглись огнем, показывая, что в голове у него начинает зреть какой-то замысел.
Глава 2
Некоторое время они ехали молча. Затем, дождавшись момента, когда дорога снова стала свободной, Ула, решив, что маркиз сможет уделить ей внимание, сказала:
— Можно вас… попросить об одной вещи?
— Разумеется.
— После того как вы отвезете меня в Лондон… вы ведь не скажете Саре… где я? Могу я на это надеяться?
— Я больше не увижу Сару, — коротко ответил маркиз, в котором вновь взыграла уязвленная гордость.
Ула изумленно посмотрела на него.
— Но… я полагала… я так поняла… сегодня вы должны были сделать ей предложение?
— Я не встречался с вашей кузиной и не имею ни малейшего желания встречаться с ней впредь, — ответил маркиз. — И я не собираюсь жениться на ней или на ком бы то ни было еще.
По интонации его голоса Ула безошибочно догадалась, что маркиз разгневан, и она, помолчав, сказала:
— Дядя Лайонел очень расстроится. И Сара тоже…
— С этим ничего не поделаешь. Опять наступило молчание, которое нарушил маркиз:
— Насколько я могу судить, вы удивлены, что я не сделал предложение вашей кузине, как, по всеобщему убеждению, я должен был бы поступить.
— Все были… уверены… что именно для этого вы… и приедете, — ответила Ула. — Но если вы… и вправду решили… не жениться на Саре, я считаю… что вы поступили мудро.