Не прошло и нескольких минут, как появился взволнованный преподобный Мартин с юной, смущенной дочерью. И вот уже отзвучали слова обряда, были подписаны и заверены свидетелями документы – дело было сделано.
Кинсдейл тотчас потерял всякий интерес к ужину. Он вообще не пожелал оставаться в усадьбе дольше.
– Я прослежу, чтобы всем стало известно: вы с ней обвенчались. Имя Камеронов станет залогом ее безопасности, – объявил он.
– Лорд Кинсдейл… – Рок хотел остановить его, но Кинсдейл заторопился, попросил Питера позвать своего кучера и слугу, чтобы выехать назад немедленно, невзирая на темноту.
– Тео, да послушайте вы! В открытом море нет никаких гарантий! Дружище, неужели вы не понимаете…
Новоиспеченный тесть стиснул ему руки:
– Благодарю, благодарю вас! И помните, сэр, она очень боится темноты. Оберегайте ее от этого! Медальон с ее портретом я оставил на столе.
Лорд Камерон проводил гостя до дверей. Там его уже дожидалась карета с зажженными фонарями.
– Камерон, я полагаюсь на всемогущего Господа и на ваше славное имя и честь!
С этими словами Кинсдейл укатил, а Рок Камерон побрел назад в столовую. Спотсвуд опять принялся за оленину, которую ему подогрели.
– Попробуйте! Это ведь ваш свадебный пир, – проговорил Спотсвуд, взвешивая на руке медальон.
Рок Камерон сердито глянул на него, но потом рассмеялся.
– Хотите взглянуть на свою молодую жену?
– А она косоглазая?
– Нет. Она весьма красивая.
– Как вы можете судить по такому крошечному портрету?
Спотсвуд щелкнул замочком медальона и убрал его в карман.
– Я знаю эту леди. Я не виделся с ней несколько лет, но ребенком она подавала большие надежды.
– Замечательно, – мрачно пробормотал лорд Камерон.
– У нее стальная воля, друг мой. Она прекрасно владеет собой, смела, весьма умна и…
– Вот приедет сюда, тогда и разберемся, что к чему, – решительно прервал его Рок.
Вице-губернатор улыбнулся, уткнувшись в свою тарелку:
– Думаю, что тут вы ошибаетесь.
– Простите, сэр?..
– Похоже, вы отплываете раньше, чем рассчитывали.
– Да, похоже. – Лорд Камерон встал и налил себе добрую порцию виски. – За моего кузена! За Серебряного Ястреба. Чтобы мы сговорились наилучшим образом.
– За Серебряного Ястреба, – ответил губернатор, поднимая бокал.
Рок Камерон громко стукнул пустым бокалом по столу и вышел из комнаты, едва сдерживая злость. Александер Спотсвуд не спешил расправляться со своей выпивкой. Он вытащил из кармана медальон, нажал на пружинку замка и улыбнулся нежному и красивому личику, открывшемуся ему.
– За вас, леди… Камерон! – мягко проговорил он. – Скай, так славно будет увидеть тебя дома. Ужасно хочется поглядеть, как полетят во все стороны пух и перья, когда вы встретитесь с супругом. Эх, не будь я губернатором, я бы и сам пустился в плавание!
На лице Спотсвуда появилась озорная улыбка. Он спрятал медальон в карман: пусть Рок думает, что у его невесты квадратная челюсть и косые глаза!
Но улыбка его постепенно померкла. Пираты непременно погонятся за судном Кинсдейла, как только прослышат, что оно вышло из гавани. Ведь на корабле не только его дочь, ценная заложница, но и ее добро, и еще много чего другого. Возможно, конечно, что они пересекут океан благополучно…
Возможно… Но очень сомнительно. Положение в мире действительно скверное. Он похлопал по карману, где покоился медальон.
– Будьте осторожны, миледи, – негромко сказал он. – Боюсь, для вас буря уже началась.
Глава 1
9 июля 1718 года
Атлантический океан
– «Веселый Роджер» приближается к нам с наветренной стороны!
Скай Кинсдейл оказалась около штурвала как раз в тот момент, когда охваченный паникой впередсмотрящий прокричал эти слова. Качка бросала ее из стороны в сторону, всполохи молний огнем проносились по небу и морю. Они-то и высветили корабль, который уже давно следовал за «Серебряным вестником», неотступный как привидение. Мало того, что команда за время пути измучилась, непрерывно работая с парусами, чтобы устоять перед штормами, сотрясавшими Атлантику, так теперь на них надвигалась новая беда: корабль-призрак вывесил свой истинный флаг: черный пиратский стяг.
– Капитан! Над судном развевается «Веселый Роджер»! – повторил впередсмотрящий с «вороньего гнезда». – Они атакуют нас!
Это был Дэви О'Дэй из графства Корк, недавно нанявшийся на корабль отца Скай.
– Череп и кости! – с отвращением произнесла Скай, стоявшая рядом с капитаном Холмби.
Дэви смотрел вниз, на девушку, и его страх за собственную жизнь слабел, вытесненный восторгом от созерцания горящих золотом волос, нежного и умного личика, неотразимых аквамариновых глаз. Плащ с капюшоном окутывал ее женственную фигуру, а напор ветра трепал завитки ее прекрасных кудрей. Пребывая в опасности, в страхе или веселье, она, казалось, излучала свет, испускала трепетные импульсы жизни, сама становясь частицей бури и шторма.
Юноша стал ее обожателем с той минуты, когда она впервые ступила на борт корабля – с неизменной улыбкой, всегда оставаясь леди и проявляя живой интерес ко всему, что ее окружало. Он влюбился в нее со всей пылкостью ирландского мальчишки-сорванца и поклялся, что с радостью отдаст за нее жизнь… Пираты! Матерь Божья!
– Мистер Глисон! – обратился капитан к своему первому помощнику. – Мою трубу, сэр!
Со смешанным чувством страха и возбуждения Скай наблюдала, как старший помощник выступил вперед и вручил капитану подзорную трубу. Погода разбушевалась этим утром, судно швыряло и качало, как щепку по белоголовым валам, катящимся по Атлантическому океану. В воздухе стоял запах бури, небо стало свинцового цвета, заметно холодало, крепчал соленый ветер.
В такой день надо опасаться гнева Божия, но в те времена никто из путешествовавших по морю не забывал и о страхе перед кровожадными пиратами. Ведь морские разбойники – Черная Борода, Красотка Энн Бонни, Одноглазый Джек или Серебряный Ястреб – смотрели на встречные корабли как на подарок себе, и весьма приятный подарок!
Погода не слишком благоприятствовала нападению пиратов. Разбойники, как капитан Холмби уверял Скай накануне вечером, не очень-то любят атаковать, когда им приходится больше опасаться Нептуна, чем корабельных пушек. Нет, говорил капитан Холмби, их плаванию обеспечена безопасность, невзирая на свирепый ветер и ярость бури, и путешествие через Атлантику скоро подойдет к концу. Она будет доставлена к отцу в Уильямсберг, и вскорости Господь благословит счастливого кавалера и его блистательную нареченную. Последние слова сопровождались подмигиванием, и Скай отвечала милому старому добряку ослепительной улыбкой.
А насчет замужества… Отец предписывал ей пойти под венец за человека, которого она и в глаза не видела, и хотя она знала, что такие союзы обычны и благопристойны, она не намерена была соглашаться. Возможно, Камероны и основали самую лучшую на побережье плантацию, возможно, лорд Камерон – образцовый джентльмен, но Скай твердо стояла на своем: она не желает быть предметом торговли, продажи или владения. Нет, она не торопилась в Виргинию! Все ее устремления были направлены на то, чтобы как-нибудь избежать брака. Увы, похоже, это не представлялось возможным…
Лорд Кинсдейл с дочерью остались совсем одни. Мать Скай убили, когда девочка была совсем малюткой, и она всей душой привязалась к отцу, а он – к ней. Она прекрасно чувствовала его настроение и умела выпросить все, чего ей хотелось – до того самого дня, полгода назад, нет, она не должна об этом думать! Страх лишит ее способности рассуждать, лишит воли к борьбе.
– Да, это Одноглазый, – ответил капитан. – Видите флаг, миледи? Даже у черепа на нем закрыта глазница. – Он рассеянно похлопал ее по руке. – Разворачивай корабль! Мистер Глисон, расставьте канониров по местам! Леди Кинсдейл, я должен препроводить вас в ваши апартаменты.